Таксидермист - [2]
О, господи, ну и скука!.. Ей хотелось зевнуть, не прикрывая ладонью рта, чтобы вывести из себя этого самовлюбленного болвана, сидевшего перед ней.
И вдруг она вспомнила. Вспомнила все, что произошло, начиная с того момента, когда за нею захлопнулась входная дверь, и заканчивая той секундой, когда в ее голове родилась первая относительно трезвая мысль. Иголочки страха превратились в ледяную глыбу, плавающую в темном озере ее неясных ощущений.
Смеясь и спотыкаясь, Лидия поднималась по высокой полутемной лестнице. При этом она опиралась на сильную уверенную руку таксидермиста, вводившего ее в свой дом.
Наверху, по обе стороны лестницы, она увидела два темных силуэта на внушительных каменных постаментах. Вначале эти неясные тени показались ей какими-то языческими идолами. Но идолы были всего лишь чучелами огромных черных догов. Сидящие собаки выглядели поразительно живо. Лидия отшатнулась, не поверив даже в их мертвую неподвижность. Таксидермист засмеялся.
– Не бойся, дорогая. В отличие от живых, они совершенно безопасны.
Он погладил одно из чучел. Его тонкие белые пальцы на фоне черной шерсти выглядели отвратительно, как лапки паука-альбиноса.
– Не правда ли, они прекрасны? – спросил он из темноты. Глаза его блестели. – Красота, остановленная во времени… Они никогда уже не сдохнут и не сгниют. И никогда не примут некрасивых поз. Они красивы даже сзади. К тому же, у чучел нет гениталий…
Лидия пошатнулась и вынуждена была опереться рукой на одну из собак. Таксидермист бросился к ней и помог принять вертикальное положение.
– Аккуратнее, детка, – сказал он тихо. В его голосе сквозила сдерживаемая ярость. – Это были мои любимые собаки. Я так любил их, что не мог смириться с мыслью о такой некрасивой вещи, как смерть. Или старость. Я не стал ждать…
Несмотря на опьянение, Лидия ощутила более чем неприятный запах, исходивший от чучел.
– Н-ну, мы так и будем здесь стоять? – осведомилась она, испытывая на прочность тонкие высокие каблуки своих туфель.
– Что ты, моя прелесть! – он улыбнулся белозубой улыбкой, словно взятой напрокат из рекламы зубной пасты. Или врача-протезиста. До чего же гладкая кожа! – с завистью подумала Лидия. – Мне бы такую кожу лет через двадцать…
– Ты очень красива, детка, – сказал вдруг таксидермист задумчиво.
Они вошли в гостиную. Конечно, кроме всего прочего, это было царство чучел. Но и мебель стоила столько, сколько Лидия не могла бы заработать за всю свою жизнь. Модернистские картины на стенах и сюрреалистические предметы, подсвеченные невидимыми источниками. Мертвая неподвижность. Холодные острова электрического света…
– Неплохо, – заявила Лидия и полезла в сумочку за сигаретой. – Ты, вроде, при деньгах?
Он снисходительно усмехнулся и дал ей прикурить, щелкнув золотой зажигалкой.
– Ты не поверишь, дорогая, если я скажу тебе, сколько богатых людей не могут смириться с такой неприятной вещью, как смерть. У всех рано или поздно умирают любимцы. Я возвращаю им их любимые игрушки. Меня можно назвать перевозчиком с того света…
Лидию передернуло.
– Да ведь они набиты тряпьем! – сказала она резко и тут же пожалела об этом.
Таксидермист изменился в лице. Несколько долгих секунд в воздухе висела напряженная тишина. Потом он разжал побелевшие губы.
– Они лишены недостатков, присущих живым. Например, тупости. Или возможности убежать… от своего хозяина. Они не предадут и всегда останутся под рукой…
В знак примирения они выпили еще по бокалу. Черт, что же она все-таки пила? Лидия помнила только, что это было вкусно и очень хотелось еще.
Она сбросила туфли и босиком прогулялась по огромному серому ковру с длинным ворсом. В глубине комнаты, среди африканских масок, она увидела чучело попугая. Его оперение переливалось тончайшими оттенками изумрудного, фиолетового и розового цветов…
Лидия вздрогнула, почувствовав чье-то дыхание на своем затылке. Таксидермист неслышно подошел сзади и теперь стоял у нее за спиной. Ощутив ее испуг, он улыбнулся, не сводя глаз с чучела попугая.
– Бесполезен, – сказал он. Скорее всего, это относилось к попугаю. – Настоящее произведение искусства… Он раздражал меня своими криками. И еще он был слишком подвижен.
Таксидермист коснулся пальцами нежнейшего оперения.
– Разве этим можно было любоваться, когда он был жив? Он заставлял меня страдать от того, что не давал насладиться красотой…
Неизвестный напиток размягчил волю Лидии настолько, что она стояла и покорно выслушивала этот бред. Ей стало даже немного интересно. Извращенцы ей попадались крайне редко. В фильмах, которые она иногда смотрела, их было гораздо больше… Она выпустила из ноздрей дым и почувствовала, что сигарета скоро обожжет ей пальцы.
– А это? – спросила Лидия дрогнувшим голосом и показала пальцем, отставленным от остальных, как ствол револьвера, на большого питона, навеки застывшего перед клеткой с парой каких-то экзотических птиц.
– Ах, это! – радостно воскликнул таксидермист и захохотал. – Я называл его… впрочем, это не интересно. Он все время охотился за бедными глупенькими птичками… Теперь он больше не охотится…
– Но и птички больше не поют, – Лидия выдавила из себя весь сарказм, на который еще были способны ее затуманенные мозги.
Если Вы живете в сонном провинциальном городке, если Ваш ум заплыл жиром, а от всех возможных чувств осталась только зависть к тем, кто живет лучше Вас, значит встреча с Ним неминуема.Он нес в себе разрушение уже разрушенного, разбивал уже разбитые зеркала, червем вползал в уже испорченные плоды, топтал уже треснувшую скорлупу. Однако никто не догадывался об этом, кроме него; он имел дело с неизлечимыми слепцами. Никто не знал и о том, зачем он это делал. Скука иссушила его черное сердце. Его жестокость и холодность были беспредельны, преступлениям не было числа, но здесь есть место для описания только одного из них, далеко не самого жуткого.
Земля после катастрофы. Отравленные реки. Заброшенные города. Опустившиеся люди ведут отчаянную борьбу за выживание… Их реальность — лишь подделка, их разум — батарейка для компьютерной системы. Сопротивление практически невозможно, но в засекреченных монастырях уже создают клонов, способных уничтожить систему! Наперехват повстанцам послан неуязвимый охотник — тот, кто убивает одним прикосновением…
Главный герой рассказа, Hик, получил от своей девушки с поцелуем черную метку – небольшой чип, делавшей обладателя жертвой, дичью, за которой охотится вся страна. И странное дело, только теперь Hик начал жить.
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незнаемая сила заставляет творить многое и многое, человеку непосильное… Бросить ли вызов коварству власть имущих и мощи магов в странном городе, обреченном на безумие и гибель силами Зыбкой Тени Хаоса?.. Сыграть ли – поставив в игре ставкой собственную жизнь – самую запутанную карточную игру в мире? Игру с неведомыми Сущностями, владетелями судьбы?.. Стать ли, наконец, одним из странников Тени, обретя тем самым поистине мифическое могущество – но утратив все, даже собственное лицо? Он – Сенор.
Это – легенда о Собирателе костей. О человеке, мечтавшем обрести бессмертие. Обрести – любой ценой. Даже – ценой договора с… с кем? Кто он – зовущий себя ангельским именем Габриэль, но силу свою черпающий от Тьмы? Кто он – взявший человека, мечтавшего обессмертии, в ученики и оруженосцы?.. Двое начинают Путь. Путь к человеческим костям, без коих невозможен тайный, страшный обряд древней магии. Путь к власти, могуществу, силе. Но – труден такой Путь, и лежит он – через кровь сражений и опасность поединков. Ибо – тяжек жребий Служителя мрака.
...Мир после катастрофы. Странный, страшный и – увлекательный. Каким он может быть? Оледеневший пустыней, в которой вынуждены выживать три расы – мутировавшие суперанималы-воины и ментаты-экстрасенсы и их новые рабы – обычные люди? Замкнутым металлическим Лабиринтом-муравейником, которым правит таинственный и всемогущий Человек-бог?..Безграничным океаном, где люди управляют стаями китов-косаток и белых акул – и где идет вечная, бесконечная война между народами «плавучего острова» и «подводного города»?.