Такой я была - [17]

Я выхожу в коридор и спешу в свою новую группу самостоятельных занятий. Раньше я никогда не ходила на самостоятельные занятия: у меня был оркестр. Уроки, практика, репетиции. И никакого свободного времени. Шагая по коридору, я улыбаюсь незнакомым людям, и почти все улыбаются в ответ. Я даже замечаю, как кое-кто из парней улыбается мне первым. Нет, в этом году мне определенно не нужен балласт в виде Стивена Райнхайзера.

Я парю как на крыльях, и тут слышу, как кто-то зовет меня по имени. Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Это мистер Краузе, дирижер школьного оркестра. Я возвращаюсь с небес на землю.

– Иди, как хорошо, что я тебя встретил. Я удивился, не увидев твоего имени в списке музыкантов в этом году. Что случилось? – спрашивает он и выглядит почти обиженным, что я его бросила.

– Да, это… я просто… – Я пытаюсь подобрать слова. – Я уже давно играю в оркестре. А в этом году решила попробовать что-нибудь новенькое. Расширить круг интересов, – отвечаю я. Но он по-прежнему смотрит на меня, как будто не понимает. Тогда я тестирую на нем свою новую улыбку. Неожиданно его лицо смягчается.

Педагог кивает.

– Что ж, тебя можно понять. – В тот момент звонит второй звонок. Я открываю рот, чтобы сказать, что опаздываю, но он меня опережает. – Не волнуйся, я подпишу твой пропуск. – Он ставит свою подпись на мой школьный пропуск и говорит: – Нам будет тебя не хватать. Если захочешь вернуться – мы всегда рады.

– Спасибо, мистер Краузе. – Я снова улыбаюсь.

Он улыбается в ответ.

Так вот как, значит, в мире все устроено! Поверить не могу, что поняла это только сейчас. По пути в класс думаю о том, догадываются ли об этом другие. Все очень просто. Нужно просто вести себя так, будто ты нормальная и с тобой все в порядке! И окружающие верят тебе и воспринимают тебя такой.

С опозданием захожу в новый класс. Ученики тихо переговариваются. Это хорошо. Никогда не могла учиться в полной тишине. Я подхожу к столу учителя и отдаю свой пропуск с отмеченным опозданием.

Потом оглядываю комнату в поисках свободного места и иду между рядами парт. И тут вижу того самого парня в куртке с номером двенадцать. Он сидит на задней парте в компании парней в таких же спортивных куртках. Больше свободных мест нет. Я начинаю паниковать; на меня смотрит все больше глаз. Что, если они увидят под новой одеждой, прической, макияжем и фигурой, что я все-таки не совсем нормальная, что со мной не все в порядке? Перехожу в следующий ряд, и тут за спиной раздается голос:

– Вот свободное место.

Я оборачиваюсь. Это номер двенадцать. Он убирает стопку книг со стола, освобождая место рядом, и смотрит на меня. А я ненароком оглядываюсь, проверяя, действительно ли он обращается ко мне. Это тот самый парень, что в прошлом году бежал не разбирая дороги и врезался в меня. Мог бы нанести мне серьезные увечья, между прочим. А сейчас он показывает на меня и с лукавой усмешкой на губах шепчет: «да, ты».

Я медленно подхожу к нему, все еще подозревая, что это дурной розыгрыш с целью заманить меня на неизведанную территорию и унизить – например, закидать бумажными шариками. Я осторожно сажусь, стараясь не издавать ни звука; достаю блокнот, ручку и ежедневник. Открыв ежедневник на сегодняшнем числе, записываю: «Улыбайся».

– Кхм-кхм, – двенадцатый номер громко откашливается.

Я обвожу свое слово раз за разом, окружаю буквы узорами и завитушками, пока их становится почти не видно. Сначала думаю достать домашнюю работу по тригонометрии, но это лишь меня расстроит, а я в кои-то веки хорошо себя чувствую. Почти нормально.

– Кхм, – снова покашливает двенадцатый.

Я отворачиваюсь от него.

– Кхм, – не унимается он. – Кхм! – Тогда я смотрю на него – вдруг ему плохо, он подавился или еще что? Но парень смотрит на меня и улыбается.

– О. – Я больше не знаю, что сказать. – Что? – шепотом спрашиваю я. Может, он что-то сказал, а я не расслышала?

– Что? – повторяет он.

– Ммм… ты что-то сказал?

– Нет.

– А. Ну ладно. – Я возвращаюсь к своим рисункам.

– Я ничего не говорил, – шепчет он.

Я смотрю на него, а он наклоняется ко мне. Я тоже придвигаюсь ближе и стараюсь как можно внимательнее слушать. Тогда-то я и замечаю его глаза… такие карие и такие глубокие, что хочется просто в них утонуть.

– Что? – еще раз спрашиваю я.

Парень громко смеется. Его друзья поворачиваются и смотрят на меня, а потом возвращаются к своим делам.

– Я ничего не говорил. Но пытался привлечь твое внимание.

– О, – запинаюсь я, – а зачем?

– Не знаю, – он пожимает плечами. – Просто поздороваться хотел.

– О. Ну привет? – Это звучит как вопрос, ведь я растеряна и не понимаю, что происходит.

– Привет, – снова смеется незнакомец.

Я смотрю на страницу своего ежедневника. Слово «улыбайся» подмигивает мне сквозь завитушки. Я поднимаю взгляд и одариваю двенадцатый номер улыбкой, которая до сих пор меня еще не подводила. Он придвигается ко мне вместе с партой; та скрипит, снова привлекая внимание его друзей.

– Так ты новенькая? – шепотом спрашивает он.

– Новенькая? – повторяю я.

– Первый год у нас?

– Нет.

– Серьезно?

Я киваю.

– О. Хм, ясно. – Парень прищуривается и слегка склоняет голову набок, словно не верит мне.