Такой ненадежный мир - [39]

— Что это? — Солсбери нагнулся посмотреть.

Это был шарф.

Марта нагнулась и схватила шарф. Все взгляды устремились в сторону дивана, где лежал второй шарф.

— Еще один шарф? — Алэн был в недоумении. — А это чей шарф?

Марта погрузила лицо в шарф, выпавший из шкафа.

— Этот ее, — Солсбери это твердо знали. (От этого пахнет. Пахнет ее живой плотью. ) — Что... Что все это значит?

Алэн побелел от гнева.

— Линч знал, что другой шарф — подложный. И не сказал! Это какая-то ловушка, и ему об этом известно! Он чертовски много знает, потому молчит. Я не верю ни одному его слову. Он так толком ничего и не...

— Поспеши, — умоляла Марта мужа.

Он говорил с ней как со взрослой.

— Ты будешь на связи?

— Да. Я буду здесь.

— Позвони в полицию.

— Да, Чарлз.

— Не занимайте этот провод, — предупредил Алэн.

— Нет, Алэн.

— Мы вам позвоним.

— Да, звоните.

Солсбери коснулся ее руки.

— Ты веришь Линчу?

— Я верю, что она жива, — отвечала Марта.

В городской сутолоке сновали грузовики, такси, автобусы, частные автомобили.

Сэм вышел из каменного парадного многоквартирного дома. До его машины — полквартала. Что ж, может, он до нее дойдет, а может, и нет. Он не смотрел по сторонам. Каждый новый шаг его удивлял, даже пугал. Сэм влез в свою машину. Она вздрогнула от прикосновения его рук.

Уорнер выскочил с черного хода, свернул в боковую улочку, подбежал к машине, в которой сидел Рейли, и на ходу захлопнул дверцу.

Тут с места сорвалась третья машина, из которой просматривались оба выхода.

На улице сновали машины.

«Теперь? — спрашивал себя Сэм. — Нет. Теперь? Нет». Он знал, что за ним следует машина. Он свернул на запад, потом на север, потом снова на запад.

— Спокойно, — говорил Уорнер.

— Ты сам знаешь, что это не так просто, — отвечал Рейли. Оба были поглощены своим делом и назад не оглядывались.

Сзади Малыш спрашивал Амбиелли:

— Когда пойдем на сближение, босс?

Амбиелли, ловко крутя баранку краденой машины, сказал:

— Когда останемся одни.

Он хмурился, а Малыш зарычал.

— Мы от них быстро отделаемся, — успокоил его Амбиелли.

Марта звонила по телефону.

— Я не могу занимать линию, — решительно говорила она. — Пожалуйста, пришлите кого-нибудь ко мне.

«Еще нет?» — спрашивал себя Сэм. Он даже решился на обман. Но тут же понял, что это глупо. Их не провести.

— Он пытается их провести, босс, — заметил Малыш.

Амбиелли закусил губу.

— Он едет на озеро, босс.

— Если бы только он от них сумел отцепиться, тогда бы и я мог поехать туда.

— Она там, босс?

— Вероятно, — кивнул Амбиелли, а сам все хмурился.

ГЛАВА XVII

Оказывается, когда остаешься в одиночестве, слезы льются сами собой. Можно вволю наплакаться, пока самой не покажется глупо.

Всю свою злость на Сэма она обрушила на его лачугу. Она выберется отсюда. Такая молодая, красивая, — да разве ее тут удержишь? Ни за что. Она приложит все свои силы, она обрушит всю свою ярость. Они никогда не испытала на себе физическую боль заточения. И не могла в нее поверить.

Кэтрин обнаружила, что дверь прочная, тяжелая, в замке она разобраться не смогла. С двойным языком. Ковыряясь в замке, она сломала кухонный нож, и только тут поняла, как опасна летящая сталь. Она подумала было о болтах, на которых подвешены петли, но они были снаружи. Нет, через дверь ей не выбраться.

Окна забиты досками, причем они прибиты снаружи. Она подняла раму, но чем вышибить деревянный барьер? Она ударила его стулом. Бесполезно. Нужно бы поддеть рычагом, но под рукой не оказалось ничего тонкого и в то же время острого. Она накинулась на доски с кухонным ножом, но дерево было прочное. С таким оружием ей не проковырять дырки шире дверного глазка.

Правда, можно выбить стекла в высоких задних окнах. Но ей ни за что не протиснуться в отверстие восьми дюймов шириной.

Она набросилась на стены. Опять то же самое: нет ничего под рукой. Где-то непременно должен быть топор или резак. Но его, наверное, убрали. И молоток тоже. Он вынес их за дверь, где она их не достанет.

Дымохода здесь нет, а в дырку, пробитую в крыше для трубы печки-стремянки, ей не пролезть.

— Крыша?

Через крышу тоже не выбраться. Только руки полны заноз. Сэм Линч — настоящее чудовище!

Всё это какое-то кошмарное безумие. Не существует никакого Амбиелли, Никакого волка. Есть только сумасшедший по имени Сэм Линч, который сам не знает, что делает, и не только не спасает ее, а, напротив, становится причиной всех неприятностей, которые с ней случились.

«Ну и идиотка! — думала она. — Романтичная маленькая идиотка! Да если я когда-либо вырвусь... »

Но вырваться она не могла.

В голову лезли жуткие мысли. Сначала об огне. Она сгорит! Она бросилась к железной печке. Но железка, которой открывают конфорку, исчезла.

Может, кто-нибудь будет проходить мимо: нужно следить за улицей. Она присела у окна и выглянула сквозь щели между досок. Отсюда видны одни листья и кусочек холма, круто обрывающегося к озеру. Шоссе, если оно и есть поблизости, должно быть где-то там, наверху. Отсюда его даже не видно.

Может, она что-нибудь услышит. Поначалу кажется, будто здесь, в гуще деревьев, царит полная тишина. А потом начинаются эти жуткие таинственные звуки: кто-то скребется, чем-то шуршит, скрипит. Змеи? Она утешала себя, что в эту темницу даже змея не проберется.