Такие трудные чудеса - [23]

Некоторое время Димка с Симаком под бдительным присмотром своих самозванных секундантов сидели на земле, хмуро поглядывая друг на друга и, на всякий случай, сердито сопя. Симак при этом тыльной стороной руки размазывал по физиономии кровь, которая уже практически перестала идти у него из носа, а Димка трогал пальцами у себя под левым глазом. Там побаливало и как бы немного пекло, в общем-то – ерунда.

Но тут Димка снова вспомнил то, что составляло главный кошмар всей ситуации: он, совершенно очевидно, находился бог знает в какой дали от дома, а надежда поскорее сообщить родителям – маме, прежде всего, – о своем отчаянном положении как-то странно ускользала, будто издеваясь над ним. Это как в страшном сне бывает: бежишь, бежишь, кажется, изо всех сил, от какой-нибудь опасности, а ноги – будто по колено в густом киселе… И спасение – вот оно, а добежать до него – никак! И жутко и обидно. А тут еще, вруном ни за что ни про что обозвали, да и глаз, похоже, подбили… В горле у Димки второй раз за последний час опять сделалось колко, лицо у него задергалось, а из глаз покатились слезы, сколь непрошенные, столь и неудержимые.

Нет, он не заревел, конечно, во весь голос, как девчонка или малыш несмышленый какой-нибудь (хотя, надо сказать, очень хотелось!), но только уткнулся лицом в собственные колени, и плечи у него стали вздрагивать, одновременно с судорожными всхлипываниями.

– Эй, ты чего? – ободряющим голосом спросил Седой, встряхивая его за плечо. – Подумаешь! В глаз получил! Вон, ты Симаку нос разбил, и то он не ревет!

– Да ну вас всех! – дернув плечо из под сочувственной руки и подавляя рвавшееся наружу рыдание, ответил Димка. – Я вовсе не из-за этого… Не из-за глаза… Глаз – ерунда! Мне домой позвонить надо! Понимаете? Я… я… потерялся!

Это было первое, что пришло ему в голову. Он вдруг совершенно ясно осознал, что чем больше станет говорить настоящей, кристальной правды, тем большим вруном покажется этим ребятам.

– Так ты не с дач? – догадался Миха. – А как же ты сюда попал?

– От поезда отстал! – бухнул Димка наобум и, как оказалось, на удивление удачно. Почему-то такое событие представлялось ребятам значительно более вероятным, чем возможность «снимать кино» с помощью телефона. Тем более, что как бы в подтверждение Димкиных слов откуда-то издалека донеслось низкое гудение локомотивного сигнала.

– Так тебе нужно было на станции оставаться! Вот уж там точно телефон есть! – не вдаваясь в выяснение точных обстоятельств печального происшествия заявил Седой. – Чего тебя сюда-то понесло?

– Я… растерялся… – продолжал уже более уверенно сочинять Димка, сообразив, что его вынужденное вранье сошло за правду, – Не догадался, в общем…. А тут живот схватило… Вижу лес рядом… Я туда. И вот – заблудился.

И это прокатило! Теперь Седой и Миха смотрели на него с явным сочувствием, и даже Симак, прислушивавшийся к разговору, вроде как помягчал лицом.

– На, возьми, этот твой… эту штуковину твою, – сказал Седой, протягивая Димке безжизненный смартфон, который во время всей драки продержал у себя.

Димка, горестно шмыгнув носом, поднялся с земли, взял в руки ставшее вдруг таким бесполезным замечательное устройство и сунул его в задний карман джинсов.

– А в деревне телефон у кого-нибудь может быть? – задал Димка вопрос, который еще час назад ему самому показался бы просто нелепым.

Седой пожал плечами и вопросительно глянул на Миху, а также на Симака, который к этому моменту тоже встал с земли и подошел вплотную ко всей компании, хотя и старался изображать лицом отсутствующий вид.

– Может быть, в Сельсовете? – высказал солидное предположение Овес. – Или в медпункте?

Димка прикинул в уме перспективу искать в деревне какой-то загадочный «Сельсовет» или медпункт. Вот, например, в деревне, где была дача Симаковых, ни того, ни другого совершенно точно не водилось, зато телефонов было – как грязи. Почему-то ему расхотелось идти в деревню, которая в этой странной местности сулила, судя по всему, массу новых сюрпризов, в то время как Димка и без того уже был сыт ими по горло.

– А на станцию, вы меня можете проводить? – спросил он, переводя беспомощный взгляд с одного мальчишки на другого.

– Не-е-е… – протянул в ответ Седой. – Мы туда дороги не знаем. Нас ведь в лагерь на автобусах прямо из Москвы привезли. Вообще-то она где-то тут недалеко, – и он неопределенно махнул рукой в сторону лесной чащобы.

Димка с тоской посмотрел туда же. Ломиться в одиночку через совершенно незнакомый лес ради совершенно неочевидного результата тоже представлялось ему не лучшим выходом.

– Робя! Ну, вы чего? Да в лагере же! У директора нашего есть телефон!

Это вклинился в разговор Симак. Его уже давно распирало от блестящей идеи, пришедшей ему в голову, но от немедленного вмешательства удерживало какое-то внутреннее убеждение. Оно состояло в том, что с того момента, когда ты с кем-нибудь подрался, до той минуты, когда ты бросаешься к этому же человеку на помощь, следует выдержать приличествующую ситуации паузу. А то еще подумает, будто ты себя виноватым чувствуешь, да подлизаться хочешь. Однако, начавший набухать у Димки под глазом синяк давал Симаку веские основания считать, что он нанес своему противнику достаточный урон, чтобы теперь можно было без ущерба для собственного достоинства проявить подобающие благородство и великодушие.