Такие неformatные дети - [43]

– Вот, Зиночка пока у меня побудет. Я даже боюсь ее теперь от себя отпустить, – сказала директриса.

Мы вышли с ней в соседнюю комнату.

– Меня теперь снимут, – сказала директор. – Хорошо, если не посадят. Еще бы, такое под носом творилось!

– А вы не допускаете мысль, что девочка сказала неправду? – спросила я. – Зина выглядит довольной и спокойной.

– Это она сейчас успокоилась, да у нее просто шок, – сказала Валерия Павловна. – А так все было: и слезы, и горе. Нет, я ей верю. Она такие подробности мне рассказала о том, что с ней этот маньяк выделывал. Вы знаете, я взрослая женщина и не ханжа, но я всего этого не знала! А тут ребенок почти! Ну да, они сейчас акселераты, но знать такие подробности о сексе в ее возрасте!

– Можно мне с Зиной побеседовать? – спросила я.

– Нужно, нужно, – заверила директор. – Только вы уж аккуратненько, сами понимаете, что пережил этот несчастный ребенок.

Я вернулась в кабинет директрисы. Зина смотрела на меня с любопытством.

– Зиночка, – сказала я, – мне надо с тобой побеседовать. Тебе не трудно будет мне еще раз все рассказать?

– Да нет, – ответила она. – Я уже и заучихе, и училке нашей, и поварихе все рассказала. Чего теперь скрывать-то? – И Зина принялась рассказывать…

Я внимательно наблюдала за Зиной во время ее рассказа. Она не смущалась, щеки ее опять порозовели, глаза блестели, она даже слегка вспотела. Потом она немного прикрыла глаза и заелозила на кресле.

Рассказ явно доставлял ей удовольствие!

«Как-то это все странно», – подумала я.

Потом мы немного поговорили о Зинином детстве, о том, кем бы она хотела стать в будущем, и как бы между прочим, я спросила: «Зина, а какой он вообще-то по характеру, Роман Владимирович?»

– Хороший, – тут же откликнулась Зина, – веселый.

– Он тебе нравится?

– Нравится, – простодушно ответила Зина. – Ну, это… знаете, когда он меня не насилует…

– Давайте поговорим с Зиниными подружками, – предложила я Валерии Павловне.

– О чем? – испугалась она. – Следователь просил детям пока ничего не сообщать.

– Да я уже свои действия с ним согласовала, – успокоила я Валерию Павловну. – Ничего лишне го мы делать не станем.

И мы пригласили в свободный кабинет Таню, с которой Зина сидела за одним столом в столовой и в классе. Танино лицо выражало одновременно и робость, и любопытство. Видимо, какие-то слухи уже забродили по детскому дому.

– Танечка, – спросила я, – ты дружишь с Зиной?

– Раньше дружила, а теперь нет, – ответила девочка.

– А почему дружить перестала?

– Да надоела она нам с девчонками своими рассказами, – неожиданно сообщила Таня.

– А о чем вам Зина рассказывала? – поинтересовалась я.

– Да о том, что ее какой-то мужчина насилует.

– И где же это происходит?

– Да в пивном баре, что у нас на углу.

– Час от часу не легче! – не выдержала Валерия Павловна. – Это еще что такое? Вы с ума меня сведете!

– Да вы не переживайте так, – сказала Таня. – Она это уже всем девчонкам рассказала. По многу раз. Сначала мы слушали, а потом надоело. Да, может быть, она врет!

– А почему ты думаешь, что Зина врет?

– Ну, не знаю. Девчонки так считают. Просто ей нравится такие истории придумывать.

– Танюша, – спросила Валерия Павловна, – а когда же вы успели в пивной бар-то сходить?

– Да не ходили мы, Валерия Павловна. Так, шли мимо с экскурсии и заглянули. Дверь была открыта. Интересно все же.

– Вот еще бар рядом с нашим детским домом открыли на мою голову, – жалобно сказала Валерия Павловна, когда Таня вышла из кабинета.

А мы с Валерией Павловной пригласили Аню, еще одну Зинину одноклассницу.

– Анечка, – спросила я, – ваш класс ходит днем на прогулку?

– Да, ходит.

– А долго вы гуляете между уроками?

– Нет, мало совсем. Минут сорок. Да еще пока оденемся, да разденемся. Зимой бывает, что и идти неохота.

– А Зина ходит гулять? – Ходит, как все, – сказала Аня.

– Анечка, – осторожно спросила я, – а бывает, что Зина не ходит на прогулку со всеми?

– Может, и бывает, но я не замечала. По-моему, она с нами все время гуляет. Но точно я не помню.

– А ты с Зиной дружишь?

– Дружу, но не очень.

– Вы знаете, – Аня смутилась и покраснела, – она рассказывала, что у нее отец был ненормальный и ее маленькую изнасиловал. А мне неприятно про это слушать.

– А часто Зина об этом тебе рассказывала?

– Да почему мне? Она всем рассказывала. Девчонкам уж и слушать ее надоело.

Мы сидели с Валерией Павловной в ее кабинете и пытались проанализировать все, что услышали.

– Как вы думаете, – спросила я, – если допустить, что учитель физкультуры насиловал Зину, разве по ее внешнему виду ничего не смогли бы заподозрить?

Двенадцатилетнюю девочку на большой перемене насилуют, а потом она спокойненько возвращается в класс, сидит на уроке математики, отвечает у доски или пишет контрольную работу, и никто ничего не замечает? Ни учителя, ни воспитатели?

– Ну, не могла же она соглашаться на это добровольно! – возразила директриса. – Не забывайте, она еще практически ребенок.

– Но ребенок, который, видимо, хорошо подкован теоретически, – парировала я. – А полученной информацией хочется поделиться, хочется ее как-то использовать! Вы так не считаете?

– Вы думаете, – с надеждой спросила директор, – что все сильно преувеличенно Зиной?