Такие, как мы - [5]

Я натянул на себя камуфляжного цвета футболку, которая повисла на мне как мини-юбка, натянутая на самые плечи. Снизу натянул того же цвета штаны из плотной ткани, с кучей кармашков, даже на коленях два, и один на правой икре, затянул их толстым кожаным ремнём, чтобы не сползали, и всунул ноги в отцовские берцы. И в конце, натянул парусообразную камуфляжную куртку, идущую в комплекте со штанами и футболкой, и почувствовал себя почти защищённым. Не хватало, что ни будь посущественнее, например автомата, или какого ни будь маленького, пускай завалявшегося, пистолета… Увы, чего не было, того не было. За то был нож! К большому, тридцати сантиметровому клинку, с выточенной на боку бороздкой «кровопускателя», была приделана рукоятка из моржового клыка с вырезанными для пальцев углублениями. Этот нож подарили отцу дружественные оленеводы Чукотки, в бытность, когда отец возглавлял геологическую экспедицию, искавшую в тех отдалённо-промороженных местах редкоземельные элементы, особенно химический элемент с атомной массой равной двумстам тридцати восьми единицам.

Посмотрев на себя в гардеробное ростовое зеркало, я был обескуражен. Солдат первогод… перводневка смотрел на меня из зеркала с укоризной, как бы спрашивая «Зачем?». Не хватало только лысого черепа, который скрывался под густой копной вьющихся светло-русых волос. Ну, это дело поправимое, машинка у меня, т. е. у отца есть. Как мама его не ругала, а он всё равно стриг голову себе самостоятельно и, под полубокс. Ножницами и бритвой сотворить такое сложновато, вот отец и прибарахлил себе по случаю машинку фирмы Браун.

— Ты себе ещё эпилятор купи, — злилась мама и, хмуря брови, отворачивалась от только что подстриженного мужа, не скрывая своего раздражения.

— Зачем? — Удивлялся отец, поглаживая на самой макушке поблёскивающую лысину, размером с советский пятак. — Скоро сами выпадут.

Нахмурив брови, я придал себе более серьёзный вид, вызывая к самому себе больше уважения.

— К бою готов, — отрапортовал я своему отражению и, развернувшись через левое плечо, отправился на второй этаж, чтобы осмотреть с балкона окрестности, на более дальнем расстоянии.

Проходя мимо печки, чуть не познакомил свой нос, с ламинатным покрытием. Банально споткнулся. О брошенные книги….

— Это меня бог наказал.

…. — Выбрасывать книги, какими бы они ни были последнее дело, Алекс, — внушал мне отец, когда я приспособил учебник по математики в мусорное ведро. Достал.

— Па, я закончил четвёртый класс, он мне больше не нужен.

— Ну, и что? Тебе не нужен, другим пригодиться. Отдай его кому ни будь…

— Это мой учебник, что хочу то и делаю. И с третьеклашками я не тусуюсь.

— Всё равно.

Отец свёл брови, и многозначительно погладил на поясе пряжку ремня.

— Отнеси в школьную библиотеку, это тебе мой совет. Увижу ещё что-то подобное, займусь твоим воспитанием серьёзнее….

Я поднял книги и, убрав их обратно на полку, полез на верх.

Балконная площадка выходила на северо-восток… Ну, это ТАМ, а здесь? Я посмотрел вниз на зелёную лужайку с торчащим в её середине куском арматуры разложенными вокруг него камушками. Ага, вон тот, самый светлый, и самый круглый, это двенадцать часов и северная сторона, значит с противоположной стороны юг. Я расставил руки в стороны, правая на юг, левая на север. В таком положении окна балкона оказались строго параллельно моей крестообразной позе, значит балкон, в этом месте смотрит точно на,… — я сложил вытянутые руки перед собой, — … восток!

Балконная площадка, расположенная на крыше веранды, была большой, и с неё открылся чудесный вид. С севера и юга раскинулась широкая и ровная как стол степь сочно-зелёного цвета, с колышущейся на ветру высокой травой. На востоке, проходила видимая мной ранее, полоса густого кустарника. Я присмотрелся внимательнее. Эх, жаль, что нет самого завалящегося бинокля, крат эдак на шесть, ну, или хотя бы на четыре. Нет, не кустарник. За густо переплетёнными тонкими веточками с вытянутыми и тонкими листиками, как у ивы, проглядывались тёмные и также густо переплетённые стволы деревьев. Это хорошо, что деревья, а не кусты, значит, без дров не останусь. Посмотрев на порхание пернатой живности в зелёных зарослях, я повернулся на север. Сквозь кроны яблонь, захваченных с соседского участка, и крону сливы с моего, просматривалось ровное поле и море травы, окаймлённое с востока всё теми же зарослями.

Эх, широта, лепота… Пахать, не перепахать. Вообщем, ничего интересного.

Я повернулся на юг. Вот тут-то было на что посмотреть, точнее на кого.

От самых зарослей и до самого горизонта, с востока на запад, тянулась тёмно-коричневая шевелящаяся полоса.

— И хто это? — я приложил ладонь козырьком ко лбу, и всмотрелся внимательнее. Нет, далеко, рассмотреть не получается. Километра два, не меньше.

— Понаблюдаем.

Я притащил из комнаты стул и, закинув ноги на балконные перила, достал сигарету.

Главное соблюдать спокойствие, и только спокойствие. Такой незамысловатый тренинг я проводил ещё полчаса и три сигареты подряд. Всё же нервы были на пределе.

За полчаса наблюдений выяснил следующее. Стадо большое, но почему-то вытянуто в одну линию, по всей видимости, травоядное, не хищное. Движется медленно, но в эту сторону. Туши, из которых состоит стадо, не маленькие, высокая трава едва доходит им до колен. Вот собственно и всё.