Такая разная тьма - [4]

Ксам закашлялся, затем выгнулся в воздухе, но я прижала его к земле, коротко бросив:

— Лежи. И за грудь не хватайся пока что.

— Угу, — просипел Рыжий. Из его шеи тоже торчали две иглы — одна позволяла вернуть власть над хребтом, другая пронзала трахею, позволяя дышать. Не слишком приятно.

Однако, несмотря на дикость метода, синева отступала с кожи. Я знала, что если уберу хоть одну кость, все придется начинать сначала, поэтому приказала Дерреку держать ноги боцмана, а сама придавила коленом его грудную клетку.

— Если дернешься, укоротишь себе жизнь, — сообщила я, с тревогой глядя на него.

— Насколько? — слабым голосом поинтересовался он.

— На всю оставшуюся. Лежи.

— Лежу.

Я его таким смирным видела только во сне. Знаете, когда шаловливый хулиган с соседней улицы настолько умаялся, что заснул прямо в тени ближайшего дерева. И никто его не хочет трогать, иначе снова начнется…

Вообще, его жизнь и так укоротится, но я ему пока не скажу. Вдруг возмущаться будет? Да и пару лет всего, для нашего ремесла это пустяки.

Несмотря на боль, мучившую все его тело, боцман лежал неподвижно. Наконец, когда иглы почернели, вытянув всю гадость из организма, я торопливо повыдергивала их и сожгла в наспех сотворенном огне. Если задуматься, у Когтей Серрата есть и другое применение — то, от чего они избавили одного человека, может быть с успехом перенесено на другого. Но у меня нет врагов… ладно, кого я пытаюсь обмануть. Нет тех, кого бы я настолько ненавидела.

Дрянь, которая терзала Ксама, явно непроста. Если я не могу определить, что это, надо хотя бы выяснить, из-за чего могла возникнуть подобная болезнь.

Он открыл глаза. Белки покраснели от лопнувших кровеносных сосудиков, приглушив травянисто-зеленый цвет радужной оболочки. Осторожно втянул воздух, ощупал грудь и живот, затем опустил пальцы на шею. Потер, видно, что не в своей тарелке. Еще бы — сидишь, ловишь рыбу, и тут тебя настигает явление, категорически несовместимое с жизнью.

— И что это было? — спросил Ксам, измученным взглядом смотря на меня, но я только развела руками:

— Хочешь, верь, хочешь — не верь, но я то же самое хотела спросить. Ты в последнее время не подкладывал никому из могущественных старых волшебников булавки на любимое кресло?

— Почему именно могущественных и старых?

— Потому что я подобное наваждение первый раз вижу. Это не простое проклятие или порча, которые обычно снимают возложением рук за две-три секунды. Думаешь, зря тебя иголками тыкали?

— Значит, дело рук какого-то прожженного колдуна, говоришь, — растерянно повторил Ксамрий Ягос, затем покачал головой: — Нет, не припомню.

— У знахарки какой травы, может, украл? — продолжила я допрос.

— Да на что они мне?

— Может, это… шальная стрела? Сотворили на кого-то другого наговор, а он возьми и перекинься на Рыжего, — предположил помощник.

— Подобные заклинания всегда направлены. Случайности быть не может. Разве что образ, использованный в заклинании, был неточным. С другой стороны, подобные заклинания — а я почему-то уверена в том, что здесь поработал маг — можно применять вообще без цели, надо лишь иметь под рукой нужный предмет.

— Какой еще предмет?

— Любой, — усмехнулась я. — Сказки читал? Про заколдованные яблоки, про веретено.

— Яблоки — это как раз в твоем духе, да, Ксам? — поддел боцмана Деррек. — Что-нибудь сожрать случайно. Мог даже не заметить.

Боцман задумчиво накручивал на палец тонкую леску из конского волоса. Несколько оборотов в одну сторону, затем снять и несколько в другую. Пожал плечами:

— Если и было, то я не помню. Капитан, а есть еще варианты?

— Куча. Например, сунуться в древнюю сокровищницу, защищенную смертоносными ловушками. Искатели приключений наивно думают, что стоит обращать внимание только на шипы из пола да сдвигающиеся стены. А после того, как люди, что внезапно обзавелись несметными богатствами, через декаду умирают в своих постелях, высушенные до скелета, начинаются пересуды. Вообще, если говорить конкретно о проклятьях, они бывают весьма различны по своей природе.

— Например?

— Направленное, зональное, блуждающее, предметное. Четыре основных, также отдельной группой выделяют спящие — те, которые набирают силу только тогда, когда произойдет необходимое условие, заложенное волшебником, — пересказала я небольшой фрагмент из академических лекций, стараясь ничего не упустить. — Поэтому, сам понимаешь, определить очень сложно.

— Да уж, — буркнул боцман и почесал короткую «шкиперскую» бороду. — Непростая наука. А вдруг это не проклятье? Или оно было наложено на кого-то другого, а мне случайно досталось?

Я повела ладонью в сторону, драматично показывая, что мои усилия по объяснению тонких материй тщетны:

— Говорю же, случайности быть не может. Наговор, направленный на другого человека может достаться тебе только в том случае, если вы связаны особым ритуалом. И это не наша командная метка, все гораздо сложнее. Должна существовать особая связь, позволяющая скрепить воедино чувства, которые вы испытываете, она носит имя великого нейтрального мага Люгуса. Тогда все, что переносит одно существо, передается и другому — к сожалению, в том числе и болезни, эффекты заклинаний, таких, как сглаз или порча. Но не физические раны.