Такая работа - [3]
- Вы с мамой никогда не хотели, чтобы я время чувствовал, потому и часы подарили. А я здесь поживу, и все у меня восстановится. Часы заберите с собой. И с дедом не ругайтесь, он меня не уговаривал. Я сам все решил.
Никодим Велизариевич тогда пожал плечами и сказал Викеше, что трагедии нет. Парень сам через несколько месяцев все поймет и вернется в Питер, а одиннадцатый класс может закончить и здесь, комнату ему и так освободили. Он не верил, что в Лешке проснется время, но внук ему нравился, а к тому же он, наверное, подсознательно хотел, чтобы Викентий понял, что чувствует человек, когда сын наперекор ему хочет жить по-своему.
В дверь позвонили. Капитолина вытерла руки и пошла открывать.
- Это к Леше.
В прихожей долго шушукались, а потом Капитолина вернулась, буквально волоча за руку смазливую девчушку в огромных неуклюжих ботинках, как они все сейчас носят.
- Заходи, заходи, хоть чаем попою, а то наверху продрогнешь с непривычки.
- Нет-нет, что вы, я лучше на лестнице подожду...
Никодим Велизариевич с удивлением узнал в гостье ту давешнюю, которая на улице спросила у него про время. Осознав комичность ситуации, он вдруг с удовольствием зашелся смехом:
- Да ладно тебе, садись за стол, я не кусаюсь! Тебя ведь Таней зовут? Ну вот, сейчас Лешка придет, залезешь с ним на башню и сама, Таня, будешь знать, который час!
Девчонка так и не расслабилась и, как только послышался звук открываемой двери, сразу выскользнула в прихожую, откуда послышался Лешкин голос:
- Баба Капа, забирай продукты, а мы с Танькой пошли!
Покончив со вторым, Никодим Велизариевич ушел пить чай в общую. Там у телевизора на диване уже сидел Велизарий с густо измазаннной творогом бородой.
- Ну, здравствуй, Никешенька! Я себя сегодня чувствую превосходно, сейчас лягу подремать, а с утречка, часика в три, пойду и заменю Юрия.
- Отец, не ломай график, он тебя к четырем ждет.
- Ни-ни, и не думайте! Я же по-стариковски всегда среди ночи просыпаюсь! А вот ты, Никеша, вполне можешь завтра припоздниться, мы с Лешенькой договорились, я его, как он просил, потренирую часиков до шести.
- Не дело это, отец. Тебе себя надо беречь.
- Э-э, Никеша... Не меня, а дело беречь надо. Посему и с мальчиком занимаюсь. Он у меня уже в пять минут попадает!
- Отец... Не расстраивайся, но пойми, не может он! Если сидеть и напрягаться, то на один час любой в пять минут попасть сможет! А тебя и сейчас среди ночи разбуди, ты секунды отобьешь, как хронометр! Я тоже. Да и Юрий, хоть и не нашей породы.
- Молчи! - Велизарий начал заходиться. - Не смей Юрке все время тыкать про породу! Наш он, потому как на часы отродясь не смотрел!
Челюсть у Велизария задрожала, он отвернулся, часто по-стариковски дыша, как бы поскуливая, но поборол себя, успокоился, посмотрел на Никодима и тихо сказал:
- Никеша, ну ведь могло же быть так, что он Евстропово семя... беспризорник же, родителей не помнит...
Никодим Велизариевич вздохнул, поставил чай на столик и сел рядом.
- Не могло, отец. Да ты и сам понимаешь, что если твой Евстроп и наблудил где в гражданскую, то его сыну, когда Юрка родился, только семнадцать лет могло быть. Откуда ж тогда...
- Никеша, ну, оно-то, конечно, только всякое ж бывает... А я еще вот что подумал, Евстропушка у нас веселый был, может, он и раньше кого огулял, да и сам не знал, что сына заделал.
- Ну, о чем ты, отец... До меня ни один Колотаев за всю жизнь из города не выбирался, если у него и было чего, так у всех на глазах, Седелец - город маленький. Ну, вспомни, была ли у нас тут хоть одна девка, которая...
- Была! Была, Никеша! У нас в семнадцатом один судейский из Петрограда поселился, старый такой был, а жена его постоянно вокруг Евстропа вертелась. А потом они оба сгинули, так вполне могло статься, что она, от Евстропа-то, в себе и увезла!
Никодим Велизариевич уже лет тридцать слушал эту историю и объяснить отцу, что такое практически невероятно, не мог. Старику очень хотелось верить, что Юрий может быть его внучатым племянником.
- А Лешенька... Ну, знаешь, Никеша, сейчас уже новое время, и я не думаю, что будет очень страшно, если он там первое время с брегетом посидит...
- Перестань, отец. Когда меня забрали, часы хорошие уже у всех были. Что ж ты Надькиного мужа на башню с брегетом не посадил, а? Ладно, не расстраивайся. Мне обещали, что в Ленинградском университете на будущий год конкурс объявят. Город большой, кого-нибудь точно найдут.
Никодим замолчал. Он знал, о чем сейчас думает отец: кого бы в городе ни нашли, он уж точно будет не Колотаев. А его, на самом деле, больше волновало другое. На музейную ставку в четыреста рублей сейчас никто из молодых уже не пойдет.
При старике Архипе, правда, был случай, когда в Седельце надолго задержался отставной солдат Вася Веселый. Он возвращался из Парижа с полным ранцем каких-то французских диковин и поселился у одной из седелецких солдаток, своего мужа так и не дождавшейся. Когда сын Архипа, Зенон, слег в лихорадке, он пришел к Колотаевым и предложил себя в помощь на башне. Он вроде бы пришелся ко двору, но через несколько лет, когда настало время малому Евлампию встать на жалованье, чиновники стали с этим тянуть, говоря, что есть Вася, который и так от Государя пенсион получает.
На примере полной ярчайшими событиями биографии группы «Воскресение» и других групп первого поколения Сергей Миров рассказывает о всех бедах и радостях, неизбежно сопровождавших историю советской рок-музыки. Сам будучи свидетелем и участником большинства из описанных событий, он смог передать эпоху и характеры без выпячивания «жареных фактов» и приукрашивания действительности.
Начальный, самый яркий период легендарного ленинградского бит-квартета «Секрет» проходил на фоне безумно яркой и неоднозначной жизни в СССР 80-х годов. Что отличало эту группу от множеств других, появлявшихся в то время? Как музыканты создавали свои песни и образы? Почему сегодня «Секрет» находится на втором пике популярности, а песни, созданные больше 30-ти лет назад, по-прежнему звучат отовсюду? Обо всем этом и многом другом можно узнать из книги многолетнего друга коллектива Сергея Мирова «Это „Секрет“? Игра в „Битлз“».
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.