Такая долгая полярная ночь - [16]
Совершенно случайно я встретил на этой Хабаровской пересылке Ивана Скрипаля, того самого красноармейца, который был старостой шестнадцатой камеры в Благовещенской тюрьме, и после того как его взяли на этап, я в этой камере стал старостой. Мы обрадовались друг другу, и я ему поведал, что меня тяготит одно: я не могу подать весть о себе своим родным. И этот неунывающий украинец меня успокоил, сказав, чтобы я немедленно написал письмо матери. Дал бумагу и карандаш. Я быстро написал несколько строк и адрес. Скрипаль сказал, что у него тут есть одна женщина бесконвойница, она часто выходит за зону и отправит мое письмо. Так затеплилась во мне надежда, что родные узнают обо мне. А потом была снова перекличка, и мою фамилию выкликнули, и опять этапирование на восток. Так я приехал в пересыльный лагерь порта Находка.
Прежде чем охрана, наши конвоиры, загнали нас на территорию лагеря, нас подвергли унизительной процедуре. Всем заключенным в шинелях бойцов Красной Армии стали обрезать шинели, укорачивая их до самых карманов. Смысл этого надругательства? Наверное глупое опасение, что в шинели легче пройти мимо бдительных часовых и бежать из заключения. Наконец нас после «стрижки» шинелей и тщательного обыска повели в лагерь. Наша колонна проходила мимо колючей проволоки, ограждающей женскую пересыльную зону. За проволокой стояли женщины, и оттуда в наш адрес раздались разные реплики: циничные и явно похабные от воровок и проституток и другие, выражающие соболезнование, явное сочувствие нам, молодым в военной форме. И вот нас вновь прибывших, распределяют по баракам этой пересыльной зоны, а если точнее, то этого огромного пересыльного лагеря. С группой заключенных вхожу в барак. Он очень большой, по обе его стороны двухъярусные деревянные нары. С левой стороны, с нижних нар раздается голос, явно принадлежащий командиру: «Товарищи военнослужащие, идете сюда». Я и еще несколько в военной форме подходим к нарам. На них более десятка парней в военной форме. Нас приветствует коренастый, широкоплечий в командирской форме и хромовых офицерских сапогах молодой человек. Он называет себя: «Старший лейтенант Орлан». Лицо энергичное, волевое, прямой нос, четко выраженный подбородок, суровые карие глаза, русые волосы. Отрывисто, командно говорит: «Располагайтесь здесь, с нами». И через паузу: «Их вон сколько». Их — это блатных. А их в этом бараке 80 или около того. Мы, вновь прибывшие, присоединяемся к парням в военной форме. Теперь нас уже человек двадцать, и у нас есть командир — Орлан, а также еще один, крещенный боями на Халхин-Голе, это командир разведывательной группы сержант Быков, награжденный орденом «Красной Звезды», а потом за что-то получивший срок. Об Орлане расскажу.
Глава 20
Ты смутно веришь этой вести,Что вероломно предана любовь.Узрел… бушует чувство мести —За оскорбленье льется кровь.М.Т.
Орлан служил в одном из гарнизонов Дальневосточной Красной армии. Вполне возможно, что и в том, где служил я. Он и его жена, которую он горячо любил, жили в доме на территории гарнизона, в доме, где жили семейные офицеры. Орлана, отличного, аккуратного и исполнительного офицера довольно часто назначали дежурить по гарнизону. Дежурства были и ночные. Кто-то из соседей по этому офицерскому дому дружески сказал Орлану, что в то время, когда он объезжает гарнизон на коне ночью, в его комнате слышен мужской голос. Орлан не верит, что предана его женою любовь. Чувство, которое, как он думал, было главным в их совместной жизни. Потом о том же сказал кто-то другой, и все еще не веря, что попрана, растоптана его горячая любовь к жене, не веря, что ее чувство к нему было гнусным обманом, он в свое ночное дежурство привязал неподалеку от дома коня и подошел к двери своей комнаты. Прислушавшись он услышал шепот. Кто мог шептаться и с кем? Ведь в комнате оставалась одна жена Орлана? Орлан плечом высадил дверь и… из постели в белье выскочил некий мужчина и с оконным переплетом, т.е. с рамой на шее выпрыгнул со второго этажа в кусты, росшие около дома. А любимая жена в костюме Евы с ужасом смотрела на мужа, который так горячо ее любил, нежил и жалел. Орлан выпустил в жену весь барабан нагана и продолжал нажимать на спусковой крючок, хотя пуль уже не было и его уже сбежавшиеся живущие в доме офицеры схватили за руки. Сбежавший любовник был тоже офицером. Он выпрыгнул в белье и на стуле осталась его форма и документы. Его исключили из партии и понизили в звании, а Орлан за убийство жены получил 10 лет. Он из всех нас военных, живших в бараке лагеря Находки, был единственный «бытовик», а все мы были «контрики», «враги народа».
Глава 21
«Помнишь ли ты нас, Русьсвятая, наша мать,Иль тебе, родимая, не веляти вспоминать?»Федор Вадковский. «Желания»
Время от времени нас по ночам выгоняли из барака для «шмона», Так на воровском жаргоне называют обыск. Нас выстраивают рядами, у наших ног лежат «вещи», т.е. то жалкое, что еще не украдено уголовниками и не изъято обслугой или охранниками. Мне до сих пор непонятно, что искала обслуга и охрана в эти ночные построения заключенных. Они заставляли развертывать на земле наши узелки и мешки, внимательно разглядывая их содержимое. Но что было особенно интересно для меня, это то, как тщательно наши «ревизоры» обходили и не осматривали две матрацные наволоки, до верху набитые вещами и стоящие рядом с Сашкой Питерским, а по-христиански — Александром Лаптухиным, ленинградским, если угодно, петербургским, вором «в законе». Около этих больших мешков стояли его «шестерки», т.е. воры помельче, его воровские лакеи. Вероятно Питерский был настолько «друг народа» и настолько пользовался авторитетом, что его не тревожила ни обслуга лагеря, ни охрана. А нас, врагов народа» в военной форме особенно придирчиво обыскивали, и в одно из таких «ночных бдений», когда мы трое — я, Орлан и Быков стояли рядом, к нам подошел конвоир с винтовкой и, глядя на гимнастерку Орлана с блестящими командирскими пуговицами, произнес: «Пуговички, командирские, командир, значит», — и рванул пуговицу вместе с карманом на левой стороне гимнастерки. Быков мгновенно вырвал у него из руки винтовку, Орлан сильно его ударил, а я подставил ему ногу, т.е. дал подножку, и конвоир грохнулся на землю. «Ну, это смерть, — подумал я. — Сейчас нас перестреляют». Быков с решительным видом держал винтовку наперевес. Среди охраны возникло движение, возгласы. На наше счастье появился командир охраны, а может начальник лагеря. Орлан спокойно взял винтовку из рук Быкова и, обратившись, как принято у военных, к этому начальнику вручил ему винтовку и объяснил ситуацию. Начальник выслушал нас, увидел наполовину оторванный карман у гимнастерки Орлана, остановил свой взгляд на моем летном шлеме и, повернувшись к столпившейся «псарне», виноват, охране, рявкнул: «Прекратить издеваться над бывшими военнослужащими». Так закончилась эта памятная мне ночь.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.