Такара - [18]

Ашот провел Тима и Сеню в микроскопическую подсобку, выполнявшую функцию спальни для торговца мясопродуктами. Там ружье и было продемонстрировано потенциальному владельцу. Эффект оказался выше чем даже ожидал Тим. Ашот буквально не хотел выпускать «бекаса» из рук. Пришлось чуток поднажать и почти вырвать смертоносную игрушку из цепких объятий горца.

Тим, глядя на молодого армянина, который даже вспотел от желания выторговать себе так приглянувшееся ему оружие, подумал, стоит ли говорить про патроны? И сразу понял, что обманывать парня он не хочет и не будет, пусть даже Ашот попытается использовать невыгодную для них информацию в торге.

— Вижу, ствол тебе понравился. Давай теперь обсудим, что ты нам за него дашь. Учти сразу — патронов у нас для этого ствола не много, всего десяток, но для тебя же это не проблема, верно, Ашот? Раздобудешь еще боеприпасов, главное, оружие будет в руках.

— Хорошо говоришь, Тим-джан, только почему так мало патронов? Не хорошо, цена ниже будет.

— Хм. — Усмехнулся Тим, ожидавший такого хода и демонстративно его проигнорировавший, — мы о цене еще и не говорили, подожди торговаться. Слушай сюда. Нам нужна женская туристическая одежда — хорошая куртка с капюшоном, брюки, свитер или толстовка и пара ботинок — Ашот заинтересованно встрепенулся.

— Что за дэвушка, красивая, может, я ее знаю?

Тим резко тормознул его.

— Ашот, не тот вопрос ты сейчас задал, нехорошо. Девушка моя.

Боковым зрением Тим отметил, что Арсений странно побледнел при этих его словах, но отвлекаться на это не стал.

— Понял-понял, Тим-джан, вопросов больше нет, — Шашлычник расплылся в хищно-слащавой улыбке. — Значит одежда и ботинки за ствол?

— Подожди Ашот, это не все. Еще нужно два кило соли, десять кусков мыла, хлеба буханок пять, чаю-заварки несколько коробок и конфет с полкило, лучше карамелек.

— Тим, ты разорить меня задумал, за ружье столько всего? Да где я это возьму?

— Ты, Ашот, не жмись, хлеб, соль, чай, конфеты у тебя есть. Мыло и одежду доставай. — Видя, что клиент еще не дозрел, решил сделать ход конем, — Ладно. Мы пойдем, а ты подумай пока.

Тим и Сеня все время молчавший поднялись и выбрались из тесной комнатушки. Ашот буквально ломанулся за ними следом и ухватил Гая за рукав.

— Постой, Тим-джан. Договорились, ствол, — Очевидно Ашоту очень понравилось представлять себя с крутой пушкой в руках, даже само слово — ствол, он произносил с большой энергией и чувством, — Я у тебя возьму. Хлеб вчерашний можете прямо сейчас забрать, пять буханок возьмите с лотка, соль — две пачки дам, перца красного отсыплю, заварки тоже дам, конфет, что там еще ты говорил? А, вспомнил, мыло. Мыла есть немного, но лучше я вам через час и мыла, и одежды принесу, только размер какой или вам все равно? — Он хитро улыбнулся над недоработкой друзей.

— Размер обуви тридцать восьмой, одежда на метр семьдесят, дама стройная, так что уж ты сориентируйся. Сейчас мы ничего забирать не будем, говоришь, через час все будет? — Ашот утвердительно кивнул, — Вот и отлично. Как говорится утром деньги — в обед стулья, в обед деньги — вечером стулья. Обмен будет баш на баш, Ашот. — Тим видел, что молодому армянину очень не хочется расставаться с таким красивым и грозным агрегатом, но решил подстраховаться.

— Не доверяешь. Тим-джан, — Обиженно протянул шашлычник, — Не по дружески, дарагой.

— Времена тяжелые, Ашот, не до реверансов. Через час приду, ружье вместе с патронами, чехлом, ЗИПом тебе сразу и отдам.

Шашлычник на мгновенье сверкнул глазами и тут же натянул маску гостеприимства и добродушия.

— Хорошо-хорошо, договорились, Тим-джан, приходите все будет, я вас еще и шашлыком угощу за счет заведения, такой шашлык сделаю, пальчики оближешь! — торговец поднес сжатые щепотью пальцы к губам, изображая какой вкусный будет шашлык.

— Обязательно отведаем, тогда с нас пузырь, Ашот, ну, до встречи.

Тим и Сеня пожали потенциальному ружьевладельцу руку и двинулись в сторону своей палатки. Гай внутренне здорово утомился от этого разговора. Внутри постепенно копилось глухое раздражение ко всему происходящему. «Что-то с этим надо делать, а то я скоро на людей кидаться начну», — подумал он про себя.

Лагерь наполнялся жителями, вернувшимися с похорон, охоты, рыбалки и исследовательских прогулок. Людское море привычно зашумело голосами, застучало топорами. Запахи костров, шашлыков и ухи перебили «ароматы» поверженных биотуалетов. У уцелевших машин и палаток кучковался народ — неустроенные люди тянулись к островкам благополучия. В центре лагеря рычали движки грузовиков, но что именно там происходило, ребята не видели.

Всюду озабоченно сновал народ с грузами и без — переезжая на облюбованные места. У некоторых за плечами болтались ружья, те же, кто не озаботился ремнями, таскали стволы в руках. Скромненько вполголоса ожили магнитолы. Автовладельцы растаскивали своих свившихся в кучу железных коней, выкапывали колеса, буксовали, подкладывая в колею сучья. Над плавающим в озере мусором поплыли облака выхлопа…

Сидя у костра и ожидая полной готовности от аппетитно булькающей ухи, над которой уже час колдовал Михаил, ребята обсуждали происходящие в лагере перемены и тут у Тима возникла мысль.