Такара - [10]

Несколько минут прошли в отчаянном ступоре. Воцарилась полная темнота. И вдруг наступила тишина, буря, еще недавно рвущая человеческие жилища на куски утихла так же внезапно, как и началась, ливень сменился куда более спокойным и тихим дождем, молнии больше не сверкали и не грохотали на все небо.

— Черт… я подумал, что в нас угодила молния и начал прощаться с жизнью!

В ушах еще звенело, голос Мишки казался далеким и тихим, хотя он чуть ли не кричал. Тим лишь молча кивнул, безмолвно подтверждая слова друга и не понимая, что тот никак не может разглядеть его жеста в тотальной тьме.

— Что будем дальше делать? Из палатки выйдем, посмотрим чего и как? — опять проявил инициативу Дорохин.

Гаев лишь вяло махнул рукой и на ощупь, добравшись до своего спальника, тут же улегся поверх него и вытянулся во весь рост. Ему было хорошо просто потому, что он жив. Сознание опять отключилось, и Тим не увидел, как по полуразрушенному бурей лагерю бегают люди пытаясь, навести подобие порядка. Громкие крики, ругань и плачь обитателей разрушенного лагеря, не помешали мгновенно уснуть.

Он спал и на этот раз ему снились сны. Он летел над широкой степью. До боли знакомые и родные места проплывали под ним, а он снова мальчишка десяти лет лихо парил на незримых крыльях, пользуясь ласковым попутным ветром, летел домой, к молодой и радостно улыбающейся ему навстречу маме.

На рассвете следующего дня первым проснулся Мишка. Оставив спящего сном праведника товарища в палатке, Дорохин выбрался наружу и смачно ругнулся в первый раз. У самого входа его встретила здоровенная тускло блеснувшая мутной жижей лужа. Мощные струи воды размыли дождевой ровик, образовав заполненную жидкой грязью промоину. В воздухе состязались запахи озона и сырого дыма. Восход осветил жуткую картину разгрома. Примерно треть лагеря скрылась под водой — виднелись только крыши автомобилей в обрамлении всевозможного мусора. В лучах восходящего солнца играла всеми цветами радуги бензиновая пленка.

Общей картины Михаил не увидел: лагерь разделила пополам странная возвышенность — «Неужто землетрясение»? — появились деревья, которых еще вчера вроде как не было, исчезли привычные за два дня ориентиры — рекламные щиты и приметные палатки. Яшин «мастодонт» съехал по склону и хищно впился в бочину чьего-то серебристого внедорожника. Напрасно он проигнорировал просьбу ЧОПовцев и вместо стоянки переставил авто поближе к «Робинзонам». Компанию им составила перевернутая на бок малолитражка Лиры и Киры: «Во попали блондинки!». Однако пострадавшие автовладельцы поблизости не маячали, лагерь выглядел безлюдным. Лишь несколько бедолаг с матюгами спасали свои вещи из озера, да еще одна группа молчаливо собралась вокруг какого-то длинного предмета, лежащего у воды.

Совершенно точно, озеро разлилось, уровень воды поднялся, кромка прибоя приблизилась на полсотни метров, если не больше.

— Было Бездонное — стало Безбрежное. — Тихо прошептал он себе под нос.

Возможно ли такое благодаря одному ливню, парень не знал и в тот момент не задумывался. Разгром, который учинила мать-природа своим зазнавшимся детям на берегу Бездонного впечатлял и завораживал. Без преувеличений ничего подобного в своей жизни Михаил не видел. Все катастрофы происходили не с ним, а где-то по «ту сторону телеящика» и воспринимались сознанием равносильно происшествиям на другой планете. От избытка чувств Дорохин ругнулся во второй раз.

Михаил, утопая в грязи, обошел палатку, поправляя наполовину выдернутые ветром клинья. И выругался в третий раз, да не просто матюгнулся, а загнул в три колена такое, что аж сам покраснел и заозирался. За палаткой покоился ранее незамеченный бугристый камешек приличных размеров. В голове сквозняком пронеслась мысль, что возможно они недавно разминулись на шаг со смертью.

Но стоило приглядеться, как «небесное» происхождение камня истаяло под напором очевидных свидетельств — камень появился здесь не час и не два назад, а в незапамятные времена и благополучно пережил не одну бурю и потоп. Успел прилично врасти в землю и покрыться мхом с оговоренной в самоучителях по ориентированию стороны света. Все бы ничего, но вот когда они с Тимом разбивали палатку, вполголоса посылая Якова с его «мудрыми» советами, ничего подобного поблизости не имелось. Компанию валуну составляла кривая, старая и такая же незнакомая ель. Вместо березовой рощицы всюду бушевало «зеленое море тайги», поглотившее к слову почти треть лагеря…

Мишке захотелось вернуться в палатку и шокировать компаньона новостью, пародируя гадкий голос ведущего тупой передачи: «Тима, ты не пове-е-еришь!». Но тут из своего поникшего укрытия со стоном выбрался Арсений, осмотрелся, еще чуток постонал, плюнул на землю и пытался привести палатку в рабочее положение. Рядом с хозяином замер пес в положении «одна нога поджата и хвост каралькой». «Джульбарс» радостно стриг ушами, нюхал воздух и … любовался снежными вершинами синих гор на другой стороне озера.

— М-мать моя женщина! — Только и произнес Михаил. Трижды неумело перекрестился, а когда и это не помогло, с воплем полез в палатку будить Тимофея. Какое спать, когда тут такое!!!