Так начиналась война - [9]
Учение длилось несколько дней. Было оно напряженным и довольно поучительным, несмотря на отдельные промахи, допущенные как руководством, так и исполнителями.
В разборе учения участвовал командующий округом. В целом он дал ему положительную оценку, но, как и следовало ожидать, подверг критике основное решение за слишком широкий участок прорыва.
ГРАНИЦА РЯДОМ
В середине октября штаб армии возвратился в город Станислав, где постоянно дислоцировался.
Неделю меня не беспокоили: предоставили возможность поближе ознакомиться с людьми и положением дел в оперативном отделе.
Поселился я в пустовавшей квартире. Она была просторнее и уютнее, чем московская, и я пожалел, что не могу сразу же перевезти сюда семью.
В первые дни приходилось засиживаться в штабе допоздна. Но постепенно я вошел в колею, стали выдаваться свободные вечера. Познакомился с городом.
Станислав — центр области, всего год назад вошедшей в состав Советской Украины, — оставался тихим провинциальным городом. Промышленность была развита слабо — несколько небольших заводов да железнодорожные мастерские. Значительная часть населения — бывшие чиновники, торговцы, хозяйчики бесчисленных ремесленных мастерских, кустари. Покончив с дневными заботами, они спешили укрыться за заборами и ставнями: в новом мире чувствовали себя неуютно.
Шагаешь по слабо освещенным старинным улочкам — тишина. Редко услышишь цоканье копыт извозчичьей клячи да шаги запоздавшего прохожего. Только в центре, где разместились партийные и советские учреждения, было людно и вечерами.
Моя прогулка заканчивалась у захудалой столовой, которая по вечерам переименовывалась в ресторан. От перемены названия запущенная провинциальная харчевня не становилась чище и уютнее, только пьяного шума в ней прибавлялось. Но это было единственное место, где холостяк, на положении которого я пребывал, мог утолить голод.
Несколько раз поужинав холодными «дежурными закусками», я окончательно разочаровался в «ресторане» и стал готовить сам, мобилизовав свои весьма скромные познания в кулинарии.
Бытовое неустройство мало смущало. Увлекала интересная работа, и я снова чувствовал себя в привычной стихии.
Вскоре меня вызвал генерал Парусинов. Сухо сказал, что пора начать знакомство с войсками и приграничной полосой местности, которую в случае войны придется нам прикрывать. Особо он потребовал изучить основные горные перевалы и район реки Сан.
Обрадованный, я стал собираться в дорогу. Вызвал шофера закрепленной за мной машины. Довбун, человек неторопливый и по-крестьянски основательный, задумчиво почесав затылок, стал дотошно допытываться: куда едем, по каким дорогам, на какое время? Видя мое нетерпение, он невозмутимо пояснил:
— А як же, товарищ полковник: я ж видповидаю за техничну сторону вашего вояжу! Як кажуть: длиннее сборы — короче путь.
…Когда я проснулся, было еще темно. Вылезать из нагретой постели, чтобы взглянуть на часы, лежавшие на столе, не хотелось. Но через минуту в передней раздался осторожный стук.
— Кто там?
— Це, мабуть, я, товарищ полковник, — послышался басовитый, степенный голос шофера, — машина готова.
Менять теплую постель на осеннюю мокрую стужу!..
— Куда же ты, злодей, в такую рань меня поднимаешь?!
— Так яка ж тут рань? — послышалось из-за двери. — Вже пьять годин отстукотило, а вы наказувалы у пьять годин приихать.
— Ну хорошо, — рассмеялся я, — будем собираться. Открыв дверь, я впустил беспокойного шофёра. Поздоровавшись, он по-хозяйски сразу же направился на кухню и загремел там чайником.
Минут через сорок мы спустились к нашей не успевшей еще застыть «эмочке», как любовно называл Довбун свою машину. Здесь меня поджидали два офицера: один из оперативного отдела, а другой из отдела боевой подготовки. Они должны были ехать вместе со мной. Им пришлось с трудом втискиваться в кузов: машина оказалась заваленной всякой всячиной — обрезками досок, матами из мелкого хвороста, веревками.
— А этот мусор зачем? — спрашиваю Довбуна.
— Э, товарищ полковник, не бачилы вы наших дорог в осеннюю пору. Все потребуется, колы забуксуем. У дорози, як кажуть, и веревочка сгодится.
— Ну ладно, трогай, Автомедон!
Я успел заметить: чтобы заставить Довбуна замолчать, надо сказать ему непонятное слово. Притихнув, он долго будет морщить лоб и не успокоится, пока не выяснит, в чем суть.
Когда я назвал его Автомедоном, шофер приумолк, насупился и, включив сразу вторую скорость, рванул машину с места. Проехав немного, он не выдержал:
— А що це за Ахтомедон?
— Автомедоном называли лихого возницу, который управлял боевой колесницей Ахилла, легендарного героя древних греков.
— А-а, — разочарованно протянул шофер, — а я думал у Москви шохферов так прозывают… — И после некоторой паузы: — А скольки ж рокив пройшло с тех пор, як вин жил?
— По свидетельству Гомера, несколько тысяч лет.
— Ото!.. А хто такый був Гомер?
И так всю дорогу: очередной мой ответ рождал новый вопрос. Любознательности Довбуна не было границ.
Без особых приключений к полудню мы добрались до Перемышля. Шофер, уже бывавший здесь раньше, подвез нас прямо к штабу 99-й дивизии. Командира на месте не оказалось; сказали, что выехал в части. Нас проводили к начальнику штаба. Узнав, что мы прямо с дороги, полковник С. Ф. Горохов любезно пригласил всех нас в столовую.
Воспоминания Маршала Советского Союза Ивана Христофоровича Баграмяна являются прямым продолжением его первой мемуарной книги «Так начиналась война». В них автор анализирует ход боевых действий советских войск на различных участках, где ему довелось принимать участие в руководстве войсками, возглавляя крупные штабы, командовать армией, а затем фронтом. С большой душевной теплотой рассказывает И. X. Баграмян о ратных подвигах наших солдат, офицеров и генералов, о встречах с видными советскими военачальниками, делится с читателями своими раздумьями о таланте и творческой инициативе прославленных советских полководцев и крупных политработников.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.