Так мы жили - [10]

Вы спросите: неужели нам совсем не было страшно за детей? Было, конечно, особенно в начале, когда мы многого не знали. Нас тогда поддерживала интуитивная уверенность в том, что если ребенку прохлада приятна, то это не может быть опасным или вредным. Мы тогда не знали, как может быть крепок человеческий организм даже у самых маленьких, не знали, что слабым его делает не природа, а условия жизни.

Как было раньше

Б. П.: Однажды в одной из брошюр известного специалиста по закаливанию профессора И. М. Саркизова-Серазини мы увидели ссылки на книгу Е. А. Покровского «Физическое воспитание у разных народов» (1884 г.). Мы ее раздобыли. Вот когда нам пришлось по-настоящему поразиться! Как и всем цивилизованным людям, новорожденный представлялся нам чрезвычайно нежным, неприспособленным существом, которое вне стерильных условий современной больницы не проживет и дня. А оказалось, что это совсем не так. В каких разнообразных условиях появлялись на свет дети, каких только сюрпризов ни преподносили ему обычаи родной земли!

У финнов и русских, например, ребенок рождался (и жил затем целую неделю) в бане, где температура могла быть плюс 50 градусов. Считалось, что в такой жаре, где все ткани тела становятся мягкими, очень легко проходят роды. А тунгуски, например, нередко разрешались от бремени во время перекочевки, под открытым небом и при сорокаградусном морозе. У них рождение ребенка вообще считалось не таким уж важным событием, а простым физиологическим актом, к нему поэтому заранее не готовились, и часто никто не помогал матери при родах.

Новорожденный выдерживал и жару, и свирепый холод. Диапазон температур – 90 градусов.

А после рождения? У одних народностей был обычай окунать детей в прорубь, у других обтирали снегом или обсыпали… солью. Младенец выдерживал всё.

Тут мы вспомнили и о тех случаях, когда дети выживали даже в логове зверей. Как же велики должны быть приспособительные возможности только что родившегося человека, если он мог выносить все это, какими же надежными защитными «механизмами» снабжает новорожденного природа! Взять хотя бы одни температурные условия: в бане температура на 20 градусов выше, чем в материнском теле, а зимой на морозе – на 70–80 градусов ниже! Но ведь обычные дневные перепады лежат в пределах 5–10, редко 20–30 градусов. Значит, организм может перекрывать их с запасом в 2–3 раза.

Кибернетики уже нашли секрет этой непостижимой для машин надежности человеческого организма и назвали его «принципом функциональной избыточности». Именно он лежит в основе надежности всех организмов. Например, самая большая наша артерия – аорта – выдерживает давление в 20 атмосфер, хотя сердце даже у гипертоников не может создать давление более 0,3 атмосферы. Или количество тромбина (вещества, нужного для свертывания крови, чтобы рана закрывалась сгустком) в 70 раз больше, чем надо. Таким же громадным «запасом прочности» организм обладает и в других отношениях.

Но куда же девается эта прочность и надежность у нашего современника? Почему он, только родившись, болеет в пять раз чаще взрослого? И как раз от тех же перепадов температур, да еще совсем незначительных.

Дело в том, что за миллионы лет совершенствования живых организмов, кроме «принципа функциональной избыточности», установился и другой, не менее важный для целесообразной изменяемости, приспособляемости организма, – «закон свертывания функций за ненадобностью». Что это такое? Очень хорошо его продемонстрировали первые длительные полеты в космос. Блестяще подготовленные, сильные, тренированные космонавты попадали на целый месяц в условия невесомости. Резкие движения там были не нужны, даже опасны. Им приходилось становиться осторожными, едва шевелить руками и ногами и почти не напрягать мышцы. Всего один месяц пробыли они в невесомости, но, возвратившись на Землю и выбравшись из люка корабля, они… не могли даже встать.

– Как в центрифуге, – говорили они, – земля так притягивает, что не встанешь.

И в течение месяца или полутора им пришлось «учиться ходить», как на первом году жизни, потому что надо было не только возвратить былую силу всем мышцам, но и восстановить работу вестибулярного аппарата. Орган равновесия тоже, оказывается, был там не нужен – ведь в полете исчезали «верх» и «низ».

Тот же результат получили и в опыте с «моржами» – людьми, купающимися в проруби. В течение полутора месяцев их непрерывно держали в термокомфортных условиях: в комнате температура поддерживалась в пределах плюс 27–28 градусов, а вода при купании – плюс 34 градуса. И вся их закалка исчезала – они могли простудиться, стоя у открытой форточки.

Но такая же судьба постигает и новорожденного, если после рождения его поместить в стерильные условия, в термостат (постоянная температура), в тесные путы пеленок, тогда он и приспосабливается именно к этим условиям. Никаких колебаний температуры – и, значит, никакие природные «механизмы» терморегулирования ни разу не включаются в работу. И день, и неделю, и месяц, и… постепенно отмирают за ненадобностью! И значит, через месяц ребенок становится беззащитным перед любым сквознячком. Не отсюда ли эти грозные цифры: до года ребенок болеет в пять раз чаще взрослого, причем почти 90 процентов болезней составляют простудные заболевания.