Так крошится печенье - [9]

Эдрис допил свой кофе, налил себе еще и передал кофейник Беглеру:

— Она попала в дурную компанию. Начала колоться и вылетела из отеля. У нее не было денег на наркотики, и она пошла на панель. Какой-то старик взял ее на содержание. Несколько лет она жила довольно неплохо, пока он не умер. Она послала Норену… это ее дочь… в школу-интернат. Они виделись только во время каникул. Без наркотиков она уже совсем не могла и перебралась из Нью-Йорка сюда. Потом появился Джонни Уильямс. — Эдрис замолчал и посмотрел на Хесса. — Может, вам стоит поговорить с ним. Он знает Мюриэль лучше, чем я.

Хесс налил себе еще чашечку кофе.

— Уильямс мертв. Она его застрелила. Интересно, почему она тебе об этом не сказала, а, Тики? Она ведь тебе все рассказывала? Так почему же не доложила, что выпустила в него пять пуль, прежде чем приехала в «Ракушку»?

Эдрис сидел неподвижно, его большие глаза были печальны, как у спаниеля.

— Она мне ничего не сказала. Я понял, случилось что-то ужасное, но она была пьяна. Я не мог добиться от нее ни одного разумного слова. Значит, она убила его! Так ему и надо, подлецу!

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Беглер.

— Мюриэль была готова на все ради этого паразита. Содержала его, покупала ему одежду, платила за его квартиру. Она была без ума от него. А он обобрал ее до нитки. Последние полгода он увивался вокруг старух из отеля «Палас». В конце концов подцепил одну с деньгами. Мюриэль это доконало. Она так «села» на иглу, что даже не могла принимать клиентов. Ей надо было выплачивать счета за школу и покупать наркотики. Между тем Джонни был при деньгах. Когда она попросила у него взаймы, он над ней посмеялся. Думаю, он делал это слишком часто.

— А дочь? Ей известно действительное положение вещей?

— Нет. На каникулы Мюриэль с дочерью уезжала на море. Она старалась, чтобы Норена пореже бывала у нее дома. Мюриэль мечтала в эти каникулы отвезти дочь на острова Вест-Индии, но денег у нее не было, а Джонни не собирался ее выручать.

— Ты был ее лучшим другом… но ты тоже не очень-то выручал ее, а, Тики?

— У меня она не взяла бы. Я предлагал, но она не могла на это пойти.

— Почему? Ты был ее другом… человеком, которому она всегда доверяла.

Эдрис поднял на Хесса глаза. Взгляд его был бесстрастен.

— Возможно, она думала, что я заслуживаю большей жалости, чем она. Она никогда не видела во мне человека. Я был просто некто… нечто… для того, чтобы выговориться.

Хесс усмехнулся:

— Она говорила, что жалеет тебя?

— Да.

— А скажи-ка, Тики, ты небось накопил денежек, а?

— У меня не столько денег, чтобы их копить.

— Не прибедняйся. Держу пари, своим шутовством ты зарабатываешь немало чаевых.

— Перестань, Фред, — вмешался Беглер. — Это к делу не относится.

— Ну, не знаю. Думаю, этот уродец очень и очень себе на уме, — возразил Хесс, хмуро глядя на Эдриса. — Неужели Мюриэль ни одним еловом не обмолвилась, даже не намекнула, что убила Уильямса?

— Нет.

Хесс снял обертку с пластинки жвачки:

— У нее был пистолет, Тики?

— Не думаю. Хотя и мог быть. Не знаю.

— А кто доставал ей наркотики?

— Не знаю.

— Не ты ли?

— Нет.

Хесс, сунув пластинку в рот, некоторое время разглядывал свои мясистые руки, потом пожал плечами и встал:

— Полагаю, это все. Может, у тебя есть вопросы, Джо?

— Нет. — Беглер тоже поднялся.

— Ладно, пошли.

Детективы направились к двери. Эдрис проводил их взглядом, оставаясь в своем кресле.

— Спасибо за кофе, — поблагодарил его Беглер уже в дверях.

— Смотри, коротышка, не попадись! — крикнул на прощанье Хесс.

Когда детективы ушли, закрыв за собой дверь, Эдрис продолжал сидеть в кресле. Глаза его горели злобой, кровь бросилась в лицо. В приступе ярости он судорожно вцепился в подлокотники и просидел так, пока часы на его руке не показали четверть восьмого. Тогда он вскочил, подошел к телефону и, набрав номер, закурил в ожидании соединения.

— Школа Грэхема, — послышался женский голос.

— Мне нужно поговорить с доктором Грэхемом. По делу, не требующему отлагательства.

— Кто говорит?

— Меня зовут Эдвард Эдрис. Это касается Норены Девон… одной из ваших учениц. Дело очень срочное.

— Не вешайте трубку.

Эдрис нервно затянулся и выдохнул дым через ноздри. Наконец в трубке прозвучал мужской голос:

— Доктор Грэхем у телефона.

— Доктор, это Эдвард Эдрис. Я — друг семьи Девон. Норена хорошо знает меня. Произошел несчастный случай. Ее мать в очень тяжелом состоянии.

— Весьма сожалею. Чем я могу помочь, мистер Эдрис?

— Пожалуйста, сообщите Норене. Только не говорите ей, насколько это серьезно. Просто скажите, что произошел несчастный случай. Доктор Грэхем, так получилось, что мистер Стенли Теббел, адвокат миссис Девон, находится сейчас в Большом Майами. Я уже говорил с ним. Так как он немедленно возвращается в Парадиз-Сити, он захватит Норену с собой. Это сэкономит время. Мать все время спрашивает о дочери. — Карлик умолк, ожидая ответа. Напряжение его росло. Вся суть разговора зависела от того, сыграет ли Грэхем отведенную ему по сценарию карлика роль, или с ним будут трудности.

— Мистер… как вы сказали? — после некоторого замешательства спросил Грэхем.

— Стенли Теббел.