Так добывалась Победа - [73]

Незабываемое впечатление осталось от посещения мемориального кладбища на холме Славы. Здесь захоронены воины Советской Армии и партизаны Великой Отечественной войны. Здесь же лежат наши дорогие товарищи.

На здании Львовского горсовета мемориальная доска, на которой написано, что именно здесь 23 июля 1944 года гвардии старшина Александр Марченко водрузил Красное знамя.

В июле 1964 года в день 20-летия освобождения города сессия городского Совета посмертно присвоила А. П. Марченко звание почетного гражданина Львова. На этой сессии был утвержден ритуал: ежегодно, в день освобождения города — 27 июля, лучший танкист гарнизона поднимает над зданием горсовета Государственный флаг СССР.

Сессия присвоила звание «Почетный гражданин города Львова» бывшему командиру бригады, дважды Герою Советского Союза, генерал-лейтенанту Михаилу Георгиевичу Фомичеву, Героям Советского Союза бывшему механику-водителю танка «Гвардия» Федору Павловичу Суркову и бывшему командиру танкового взвода Дмитрию Мефодиевичу Потапову.

Поход закончен. Пройдено около 4000 километров. Остались позади более двадцати возрожденных из руин цветущих городов и сел Орловщины, Украины, жители которых свято берегут дорогие могилы воинов — наших земляков-одонополчан.

Д. Г. Доброхотова ПАМЯТЬ СЕРДЦА

Со времени войны прошло много лет. Но память свято хранит подвиг, совершенный советским солдатом, вновь и вновь зовет бывших фронтовиков в дорогу, туда, где грохотал шквал артиллерийского огня, где рождалась слава советского оружия, где лежат погибшие товарищи.

В Зайнау, небольшом польском городке, Николай Федорович Казаков остановился у полуразрушенного здания из красного кирпича:

— Вот здесь шел бой, здесь меня тяжело ранило, — говорит он. — А спасла меня девушка-санинструктор, так и не удалось до сих пор узнать ее имени.

Напротив здания — памятник — темный гранитный постамент, на котором возвышается советский танк. И надпись:

«Вечная слава героям гвардейцам-танкистам армии генерала Лелюшенко, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины. 9 мая 1945 года».

Мы, ветераны и молодежь, комсомольцы — участники поездки 1968 года стоим в долгом молчании, и кажется, будто в эти минуты проносятся над нами и замолкают вдали отзвуки смертельного боя. Александр Александрович Соколов поднимает с земли осколок красного кирпича и протягивает Казакову:

— Возьми, Коля. На память…

И снова в путь, по фронтовым дорогам. Они привели нас в город Санок. Идем в гору, по узкой улочке, утопающей в зелени садов.

— В Саноке мы вели жестокие уличные бои, — рассказывает Михаил Григорьевич Акиньшин. — Почти все дома были разрушены, и местность вокруг просматривалась как на ладони.

Михаил Дмитриевич Мостовов внимательно осматривает городскую площадь, на которую мы только что вышли. К площади сходятся несколько улиц.

— Вон на той, — показывает Мостовов, — немцы установили две самоходные пушки, а там стояли «тигры». Выбить немцев с площади было нелегко.

Даже в минуты воспоминаний, охваченные глубоким внутренним волнением, ветераны говорят сдержанно, скупо: «продвинулись вперед», «уничтожили танки противника». Но каждый из нас понимал, что кроется за этими словами, какой ценой доставался каждый шаг вперед. И молодые челябинцы как-то по-новому смотрели на мост, по которому мчались в годы войны советские танки, на мирную городскую площадь. И вдруг замечали выщербленную осколками и пулями стену, угол дома, срезанный снарядами. И совсем по-иному начинали звучать голоса проходящей мимо детворы, словно сама жизнь утверждала их устами свое вечное право на счастье.

Память сердца… Она собрала на площади жителей польского села Иваниска. Никто из них и не предполагал, что мы приедем, но за какие-то пять-десять минут ветеранов-челябинцев окружила большая толпа сельчан. Молодежь, пожилые крестьяне, старики… Приветствия, рукопожатия!

— Меня зовут Ян Петрешик, — говорит один из поляков, — я помню, как советские танкисты освобождали наше село. И «катюши» здорово били по немцам.

Семен Васильевич Сыромятников медленно идет к строениям, что стоят на краю площади. Остановился в задумчивости. И так же медленно подходит к нему рослый загорелый крестьянин Иосиф Беднарский.

— А я вас помню, — говорит Беднарский, — ваша батарея стояла вон за тем домом.

— Верно, — подтверждает Сыромятников.

— Я был тогда шестнадцатилетним мальчишкой и бегал к вам на батарею прятаться. Это место мне казалось самым надежным укрытием.

«Мы ждали вас, мы помним вас», — говорили жители польского села и сегодня, спустя много лет. Нет, не померкла память о воинах-освободителях. Люди помнят и передают из поколения в поколение доброе слово о советских солдатах. Нам называли в Польше десятки имен советских воинов, которые стали почетными гражданами ряда городов и сел. Именами героев войны названы городские площади, улицы, школы. Во многих местах мы видели улицы имени Сталинграда, имени Советской Армии.

Часто уральцы с трудом узнавали места былых боев. И не удивительно: то, что представало перед нашим взором, никакого сходства, даже отдаленного, не имело с картинами, виденными фронтовиками в дни войны. От руин и следов не осталось. Земля обновилась, расцвела садами, украсилась новостройками.