Так было - [3]
— Как его величать-то?
— Василий Иванович.
— Спасибочки.
Старуха осторожно приоткрыла черную дверь и опять бочком проскользнула в кабинет.
Он был небольшой, но светлый. Посреди — два стола буквой «Т» под черными суконными скатертями. Желтый сейф, этажерка с книгами, полтора десятка стульев, диван — вот и вся обстановка.
У окна лицом к двери стоял высокий поджарый мужчина в темно-синей гимнастерке, подпоясанный широким офицерским ремнем. На левом нагрудном кармане алел орден Красного Знамени.
Мужчина был смуглолиц, скуласт, с волевым, чуть раздвоенным подбородком. Черные волосы гладко зачесаны набок. Крутой лоб прорезан двумя извилистыми продольными морщинами. Губы плотно сжаты.
Он широко шагнул навстречу вошедшей. Протянул обе руки.
— Здравствуй, мать.
— Здравствуй, Василь Иваныч.
— Садись.
— Ничего, батюшка, я уж постою.
Он усадил бабку на диван. Сам сел напротив. Внимательно оглядел ее. Нахмурился. Большим жилистым кулаком пристукнул по колену.
Мягко спросил:
— С чем пожаловала, мать?
— Ой, горюшко у меня, — сразу запричитала старуха. — Сын на войне. Бетехтины мы, знали, может? Антиллерист. Второй месяц не пишет. Может, и в живых нет. — Она всхлипнула. Заговорила натужным, рвущимся голосом. — Сноха в больнице. А я бедую с четырьмя внучатами. Упласталась вся. Мне ведь семьдесят скоро. Ни хлеба, ни картошки. Дровишками у соседей побираюсь. Лопотинка какая была — проели. Школу старшие-то побросали. А двое совсем несмышленыши. Им и молочка, и сладенького надоть… Да я не о том… не за тем…
Она говорила и говорила, торопливо и бессвязно. Концом шали терла глаза. А он молчал. Лицо у него словно окаменело. Глубокие складки залегли подле губ. Черные, широко расставленные глаза замерли на одной точке. На скулах взбугрились желваки.
Когда Бетехтина выговорилась, Василий Иванович успокаивающе дотронулся до ее сухой безжизненной руки.
— Иди, мать, домой. Поможем. Сегодня же. Сейчас.
По дрожащим щекам старой женщины потекли мутные ручейки слез.
— Спасибо, батюшка… — и захлебнулась плачем. Зажав ладонью рот, покачиваясь, вышла из кабинета.
Рыбаков подошел к столу. Резко крутнул ручку телефонного аппарата. Строго обронил в трубку:
— Райторг. — Подождал немного. — Федулин? Рыбаков. Зайди.
Стукнул по рычажку, сердито дунул в решетчатый кругляш.
— Военкомат. — Снова подождал. — Лещенко? Рыбаков. Зайди…
— Вот она… война, — проговорил Богдан Данилович, провожая взглядом медленно уходящую старуху. — Война, — повторил он с силой. — Нелепая… злая штука. И чтобы покончить с ней, надо как можно ожесточеннее воевать. Во-е-вать! С винтовкой. С автоматом. Там. На переднем крае. Лицом к лицу с врагом. — Глубоко вздохнул. Помолчал. И уже другим, недовольным, усталым голосом сказал: — Конечно, хлеб — тоже оружие. Тыл — опора фронта. И все же исход войны решается там. — Встал, нервно прошелся по комнате. — Чего бы не отдал я за то, чтобы оказаться сейчас в окопах…
— Что вы, товарищ Шамов… Богдан Данилович, — Валя укоризненно покачала головой, — не всем же быть на фронте. Вы не по своей воле…
— Ах, Валюша. По своей, не по своей… какое это имеет значение? — Он свернул папиросу, вставил в мундштук и принялся ощупывать карманы.
Валя вынула из ящика стола коробок спичек. Подала ему.
— Спасибо. — Богдан Данилович прикурил, шумно затянулся. И ушел. Сердитый, недовольный собой.
В приемную вошел запыхавшийся мужчина. Высокий, круглолицый. В зеленой шинели и мохнатой пыжиковой шапке. Спросил простуженным баском:
— У себя?
— Сейчас уезжает.
— Только что звонил. Велел зайти.
— Проходите.
Он торопливо разделся. Несколько раз провел расческой по редким рыжим волосам, примял их ладонью. Одернул суконную гимнастерку и так повернулся на месте, что кожаные подметки белых бурок жалобно пискнули. Подошел к кабинету. Приоткрыв дверь, просунул в щель сначала голову, потом плечи и, наконец, скрылся весь.
А в приемную уже входил другой посетитель, подтянутый офицер с тремя кубиками в петлицах. Он от порога козырнул девушке и стал раздеваться.
— Вас тоже вызывал?
Офицер резко кивнул головой.
— Так точно.
Он вошел в кабинет четким шагом. Поздоровался с Рыбаковым, подал руку громко сопевшему Федулину, сел рядом. Рыбаков сердито поглядел на посетителей, сунул окурок в пепельницу.
— Лещенко, — процедил он сквозь зубы, — тебе что-нибудь известно о семье Бетехтина?
— Так точно, — отчеканил райвоенком, вставая. — Знаю ее положение. Но у нас ведь нет никаких фондов. Сами знаете. Я написал отношение в райторг.
Рыбаков перевел взгляд на Федулина. Тот подался вперед и торопливо зашвырял словами.
— Была такая бумага. Мы проверили. Положение действительно… Мы кое-что наметили…
— Что наметили? — повысил голос Рыбаков.
— Мы это самое… — Федулин поперхнулся.
— Когда ты узнал об этом?
— Точно не помню. Кажись, на прошлой неделе. Наши возможности очень…
— Чем жила старуха с детьми эту неделю? А?
Федулин молчал, испуганно хлопая ресницами. Рыжие волосы вздыбились на его голове. Круглое лицо залоснилось от пота.
— Чем живет старуха с четырьмя детишками, я тебя спрашиваю?
— Так ведь… Вы же сами понимаете… Тут надо… — Он вконец смешался, безнадежно махнул рукой и умолк.
В сборник вошли рассказы: «Апрельская метель», «Эхо», «Дюраль», «Под старым тополем», «Стиляга», «Ветка полыни», «Прощай, Вера», «Никаких следов», «Иован», «Первая любовь», «Василек».
В книгу входят две повести-сказки. Ранее печатавшаяся «Городок на бугре» — веселая, ироничная сказка, ставящая нравственные проблемы. «Ромка Рамазан» — о приключениях трех собак. После всех испытаний они попадают на Самотлор — в край смелых людей и умных машин.Для младшего школьного возраста.
В загадочном неведомом Турмагане открыты залежи нефти. И сюда высаживается первый десант нефтяников во главе с начальником вновь созданного нефтепромыслового управления Гурием Бакутиным. Для большинства героев Турмаган становится своеобразным горнилом, очищая и закаляя их характеры. Роман остросюжетен. Писатель поднимает проблемы гражданской нравственности и ответственности человека перед собой и обществом.
Книга о тюменских нефтяниках. Главный герой — шестилетний Женя Жаров — железный буровик.
«Первое знакомство». Почему так называется эта книга? Может быть, по названию одного из рассказов или стихотворений, помещенных в сборнике?Нет. Дело совсем в другом. Эта книга — ваше первое знакомство с новыми детскими писателями и поэтами. Среди них есть учителя и инженеры, рабочие и студенты. И в сборник «Первое знакомство» вошли их первые произведения для детей.Герои включенных в сборник рассказов и стихов — ваши сверстники. Авторы с любовью рассказывают об их играх и приключениях, рассказывают, как они знакомятся с огромным, полным неожиданностей окружающим миром.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В однотомник избранных произведений Ивана Ермакова (1924—1974) вошло около двух десятков сказов, написанных в разные периоды творчества писателя-тюменца. Наряду с известными сказами о солдатской службе и героизме наших воинов, о тружениках сибирской деревни в книгу включен очерк-сказ «И был на селе праздник», публикующийся впервые. Названием однотомника стали слова одного из сказов, где автор говорит о своем стремлении учиться у людей труда.
Переиздание популярного романа, события которого охватывают судьбу уральского крестьянства от периода коллективизации до наших дней.
Роман-эпопея повествует о жизни и настроениях уральского казачества во второй половине XIX века в период обострения классовой борьбы в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.