Таинство - [58]

— Я не хочу… заходить, — сказал Уилл.

Она безразлично пожала плечами.

— Как знаешь. Тогда пойду за книгой.

Фрэнни повернулась к нему спиной, спрашивая себя, что она будет делать, вернувшись в дом. Оставить ли дверь открытой в надежде заманить Уилла за порог или закрыть, защищая свой дом и свою жизнь от человека, который стоит в тени?

Она нашла компромиссное решение: оставила дверь приоткрытой на случай, если Уилл передумает. Потом, отбивая дробь зубами, двинулась вверх по лестнице. Из кухни раздался голос отца:

— Ты молоко принесла?

— Я сейчас спущусь, па, — откликнулась Фрэнни и поспешила в свою комнату.

Она точно помнила, где спрятала книгу, и через секунду та была у нее в руках. Фрэнни прошла уже половину пути вниз по лестнице, когда услышала голос Шервуда:

— Ты что делаешь?

Она подняла глаза на лестничную площадку, стараясь держать книгу так, чтобы он спросонок ее не увидел. Но опоздала.

— Куда ты ее несешь? — спросил брат, приближаясь к лестнице, чтобы спуститься вслед за сестрой.

— А ну, не смей сюда идти! — приказала она, подражая самому суровому голосу матери. — Я это серьезно, Шервуд.

Ее строгий тон не остановил его. Хуже того — из кухни вышел отец и попытался ее утихомирить:

— Тихо, Фрэнни, маму разбудишь…

Он перевел глаза на дверь, распахнутую порывом ветра.

— Неудивительно, что тут такой сквозняк! — сказал он и направился к двери.

Фрэнни охватила паника, и она бросилась вниз по лестнице, чтобы его опередить.

— Я закрою! Можешь не спешить!

Но она опоздала. Отец оказался у двери раньше и, выглянув на улицу, увидел Уилла.

— Что тут, черт побери, происходит? — сказал он, поворачиваясь к Фрэнни, которая уже была рядом. — Ты знала, что он здесь?

— Да, папа…

— Господи милостивый! — сказал он, повышая голос. — У вас, ребята, мозгов совсем нет? Уильям! Ну-ка, заходи. Ты меня слышишь?!

Фрэнни через плечо отца видела Уилла. У нее вдруг появилась надежда, что тот подчинится. Но Уилл отступил на несколько шагов.

— А ну иди сюда! — потребовал Джордж, выходя за порог.

— Па, не надо… — начала было Фрэнни.

— Замолчи! — отрезал отец.

— Он не сам по себе, па.

Этого оказалось достаточно, чтобы его решимость куда-то подевалась.

— Что ты такое говоришь?

Фрэнни вышла на крыльцо.

— Пожалуйста, оставь его.

И тут сдерживаемый гнев отца прорвался наружу.

— А ну в дом! — завопил он. — Ты меня слышишь, Фрэнсис?

Она была уверена, что его слышали все соседи. Теперь только вопрос времени, когда они высыпят на улицу и станут задавать вопросы. Для всех будет лучше, если она вручит книгу Уиллу, чтобы он передал ее Стипу. Книга была собственностью Стипа. Всем будет лучше, если она вернется к хозяину.

Но прежде чем Фрэнни успела пренебречь приказом отца и выйти из дома, ее перехватил Шервуд.

— Кто это там? — спросил он.

Утром у него изо рта дурно пахло, руки были потные.

— Только Уилл, — солгала она.

— Ты врешь, Фрэнни. Это они?

Он вглядывался мимо нее в темноту. Потом сказал: «Отдай книгу» — и попытался выхватить ее из рук Фрэнни. Но та не выпустила ее, изо всех сил пихнула брата в грудь, заталкивая его назад, в холл. По лестнице уже спускалась миссис Каннингхэм, спрашивая, что там происходит, но Фрэнни предпочла не заметить ее и выскочила на снег, когда отец схватил Уилла, у которого, кажется, уже не осталось сил отступать. Его серое лицо было безвольным, тело не слушалось.

— Не смейте, — услышала Фрэнни голос Уилла, когда ее отец схватил его.

Но едва мистер Каннингхэм коснулся Уилла, ноги у мальчика подкосились, а глаза закатились под трепещущие веки.

Фрэнни не стала смотреть, что с ним. Она быстро прошла мимо отца, который подхватил безжизненное тело Уилла, стараясь не упасть вместе с ним, а потому не мог остановить ее. Она выскочила на середину улицы и подняла дневник высоко над головой, чтобы его мог видеть Стип.

— Вот что вам надо, — сказала она едва слышно. — Подойдите и возьмите.

Она круто развернулась, ожидая, что он даст знать о себе. На крыльце стояла мать, требуя, чтобы Фрэнни немедленно вернулась в дом. Соседка миссис Дейвис стояла у калитки, рядом тявкал ее терьер Бенни. Из своего фургона с недоуменным выражением на лице выходил молочник Артур Ратбон.

И тут, разворачиваясь в другую сторону, она увидела Стипа. Он приближался уверенным шагом, уже протягивая руку в перчатке, чтобы взять свою вещь. Фрэнни хотела, чтобы расстояние между врагом и крыльцом ее дома было как можно больше, а потому не стала ждать, когда он подойдет, а двинулась навстречу, к противоположной стороне улицы. Как ни странно, она ощущала лишь слабые уколы страха. Эта улица была частью ее мира: ворчащая мать, тявкающая собака, молочник… Здесь Стип бессилен, даже в темноте.

Их разделяли два-три ярда, и теперь она смогла разглядеть его лицо. Он был счастлив, а его взгляд — прикован к книге в ее руке.

— Хорошая девочка, — пробормотал он и выхватил книгу — она и глазом моргнуть не успела.

— Он не хотел ее брать, — крикнула она на тот случай, если Стип вынашивает планы относительно Шервуда. — Он не знал, что она такая важная.

Стип кивнул.

— А она ведь важная? — спросила она, надеясь и в то же время понимая всю тщетность этой надежды, что он даст ей хоть какое-то представление, пусть и самое туманное, относительно содержания книги.