Таинственный жених - [8]

Весте вдруг показалось, что она просто не правильно расслышала отца. Потом она произнесла, почти как маленькая:

— Но я ведь… я ведь не знаю принца.

Отец взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.

— Моя дорогая, когда речь идет о королевских фамилиях, браки устраиваются политиками, и мне кажется, со стороны советников принца было очень мудро предложить ему в жены дочь английского герцога.

— Вы хотите сказать, что это было предложение правительства… а не самого принца?

— Как я уже говорил, — продолжал герцог, — такие вещи организуются с учетом множества дипломатических и политических факторов. Я уже проконсультировался с лордом Кестлери, который считает, что мы должны в этом случае пойти навстречу интересам Катонии.

— Но папа! — воскликнула Веста. — Я ведь никогда не видела принца!

— Это очень обходительный и милый молодой человек, в жилах которого течет к тому же английская кровь. Его бабушка и прабабушка были англичанками. — Сделав паузу, герцог продолжал:

— Катония и Англия всегда были дружественными государствами. Необходимо, чтобы так оставалось и впредь.

На следующий день то же самое повторил Весте министр иностранных дел виконт Кестлери, когда она явилась на аудиенцию к премьер-министру, герцогу Ливерпульскому, в гостиной дома номер десять по Даунинг-стрит .

Визит этот немного страшил Весту, хотя она всегда испытывала искреннее расположение к лорду Кестлери, высокому, полному достоинства джентльмену, унаследовавшему знаменитую красоту своей матери, что делало его выдающейся фигурой в ряду британских министров иностранных дел.

Будучи предметом обожания многих женщин, он в отличие от премьер-министра и герцога Сэлфонта знал, как обращаться с нежной, чувствительной девушкой.

— Вижу, мне придется раскрыть вам свои секреты, — сказал он Весте. — Катония очень важна для нас с точки зрения передела Европы. С момента прошлогодней конференции в Экс-ля-Шапель и возвращения Франции в Европейский союз мы отчаянно пытаемся сохранить баланс сил.

Веста всегда интересовалась политикой, поэтому прекрасно понимала, о чем говорит министр иностранных дел. Улыбнувшись, он продолжал:

— В настоящий момент я твердо намерен сопротивляться планам русского царя Александра создать при поддержке австрийского канцлера Меттерниха союз европейских держав и поддерживать существующий порядок с помощью военной угрозы.

— Уверена, что это было бы ошибкой! — воскликнула Веста.

— Вижу, вы в курсе дел, — одобрительно заметил лорд Кестлери. — Поэтому должны понять, как нам необходимо, чтобы вы согласились отправиться в Катонию и оказывать необходимое нам влияние на принца Александра. — Заметив на лице девушки замешательство, министр поспешил добавить:

— Я знаком с принцем и готов заверить вас, что он очень милый, интеллигентный человек и отличный спортсмен.

«Полюбит ли он меня?»— хотелось спросить Весте, но она знала, что задавать сейчас подобный вопрос было бы неуместным.

Премьер-министр был так же настойчив, как министр иностранных дел.

— Уверяю вас, леди Веста, мы не были бы так счастливы видеть женой принца Катонии ни одну другую женщину. Вы — дочь своего отца. — Он улыбнулся. — Я много лет знаком с вашей семьей и знаю, что значит для вас благо Англии. Никто, я подчеркиваю, никто не сможет лучше вас представлять интересы Британии в этом вопросе.

«Высокопарные слова!»— думала Веста по дороге домой.

И все же ее пугала перспектива выйти замуж за человека, которого она совсем не знала, если не считать того, что говорили о нем члены кабинета.

Словно почувствовав смятение девушки, лорд Кестлери постарался утешить ее на прощание.

— Я был в Катонии, леди Веста, — сказал он. — Там так красиво! Такое буйство цветов и красок! Отрада для мысли и для очей! Иногда природа способна дать нам то, чего не могут дать люди.

Теперь, оказавшись в Катонии, Веста понимала, что он имел в виду.

Но даже министр иностранных дел не мог бы представить себе, что Веста прибудет в эту страну в разгар революции и обнаружит, что здесь ее никто не ждет.

Вспомнив настойчивые просьбы графа вернуться в Англию, Веста подумала о том, что принц ни за что не стал бы настаивать на этом, а вот революционеры скорее всего стали бы.

Для принца действия такого рода означали бы дипломатический конфликт с Англией. Их помолвка была широко обнародована в европейской прессе и обсуждалась в парламенте.

У Весты почти не осталось времени, чтобы успеть обновить свой гардероб и отплыть в назначенный день, но тем не менее в ее честь было устроено множество приемов.

Количество свадебных подарков исчислялось сотнями, среди них был и щедрый дар принца-регента — китайская напольная ваза удивительной красоты, вызывавшая восхищение всех, кто ее видел.

— Нет, — сказала себе Веста. — Принц не сможет заставить меня вернуться, как бы сильно ему этого ни хотелось.

Она решила также, что граф явно превысил свои полномочия, уговаривая ее отплыть обратно в Англию.

И невольно вновь подумала о том, что омрачало ее путешествие в Катонию.

Мечты и грезы были важной частью жизни Весты, и она уже успела сочинить сказочную историю о себе и принце Александре.