Таинственный спаситель - [18]

— Ой, я вижу одного своего доброго друга, — пробормотала Мэгс. — С вашего позволения?

Мэгс лишь смутно слышала вежливые слова Томаса и леди Пенелопы. Роджер уже продвигался окольным путем к французской двери. Ей следует быть осторожной, но скоро — ах так скоро! — она будет в объятиях своего возлюбленного.

Глава 4

«Некоторые мудрецы пытались объяснить любовь, но потерпели неудачу. Я же могу сказать только то, что арлекин и благородная леди полюбили друг друга. Это была настоящая, вечная любовь, которая не признает ни титулов, ни положения: вещь одновременно великая и ужасная…»

Из легенды об арлекине, Призраке Сент-Джайлса

— Говорят, сам король назначил награду за его голову, — протарахтела Пинкни на следующее утро.

Изабель взглянула на нее в зеркало и заметила, как камеристка точным движением воткнула шпильку ей в прическу. Во рту у нее пересохло, когда она спросила:

— Кого? Призрака?

— Да, миледи.

Награда за его голову. Теперь, когда Красавчик Микки мертв, власти явно направили весь свой гнев на Призрака Сент-Джайлса. Возможно, он залег на дно и избегает улиц, которые вдруг стали куда более опасными. Изабель закусила губу. Да вот только за то короткое время, что она говорила с ним, Призрак не произвел на нее впечатления того, кто избегает опасности. Ох, да с чего она вообще о нем беспокоится? Их свел всего лишь случай, да еще, пожалуй, ее чрезмерное чувство справедливости, побудившее подобрать его и спасти от толпы. Она, вероятно, больше никогда в жизни его не увидит.

Изабель нахмурилась, глядя в зеркало.

— Надеюсь, они его не поймают, — продолжала Пинкни, не замечая выражения лица своей госпожи. Легкая складочка залегла между бровями служанки, пока она пристраивала локон на место. — Он такой лихой красавец. А теперь, когда Микки О’Коннора больше нет… ну, у нас в Лондоне скоро совсем не останется красивых разбойников.

Пинкни состроила горестную мину.

— Это определенно было бы весьма прискорбно, — сухо заметила Изабель.

— Ой, совсем забыла! — воскликнула Пинкни. Она сунула руку в прорезь кармана, порылась в нем и вытащила письмо. — Пришло сегодня утром.

— Спасибо, — сказала Изабель, беря письмо.

— Его принес мальчишка, не почта, — доложила Пинкни. — Возможно, это любовное послание.

Изабель насмешливо вскинула брови, ломая печать. Развернув письмо, прочла:

«Леди Пенелопа подыскивает джентльмена на место мистера Мейкписа».

Изабель нахмурилась и перевернула листок. Он оказался не подписан, и, кроме ее имени, на нем больше ничего не было. И все же она догадывалась, от кого эта записка.

— Не любовное? — полюбопытствовала Пинкни.

— Гм… нет, — пробормотала Изабель.

Чертов гордец ушел от нее в последний раз посреди их разговора. Вероятно, даже слушать не станет, если она попробует предостеречь его или вразумить. И все же, если не предпринять еще одной попытки переубедить его, он может потерять приют. Изабель поднялась и, бросив записку в огонь, понаблюдала, как пламя пожирает бумагу. Нынче днем она приглашена на верховую прогулку, а перед этим думала пройтись по магазинам и, возможно, навестить кое-кого из знакомых.

Она сморщила нос. Все эти ее планы не важны. Никогда не были важными.

— Скажи Джону, пусть закладывает карету.

— Слушаюсь, мэм. — Пинкни заспешила к двери.

Изабель расправила плечи и в ожидании стала ходить взад-вперед перед камином. На этот раз она должна проявить твердость и не принимать его отказа. Если потребуется, она припрет этого несчастного гордеца к стенке у него в спальне. Только шок от ее скандального поведения может изменить ход событий…

Ногой она задела какой-то предмет на полу, и тот откатился в сторону. Изабель наклонилась, чтобы поднять его. Это оказалась раскрашенная деревянная юла, не больше ее ладони. С минуту она тупо глазела на игрушку, потом осторожно положила ее на трюмо и вышла из спальни.

Внизу Пинкни завязывала шляпку.

— Мы едем по магазинам, миледи?

— Нет, снова в приют, — ответила Изабель, не обращая внимания на разочарованную камеристку. — Пожалуйста, скажи Карадерс, что на моем трюмо лежит игрушка. Я бы хотела, чтобы она ее забрала.

— Да, мэм. — Пинкни со всех ног бросилась исполнять поручение.

Через несколько минут карета была готова, и они тронулись в путь. Изабель разгладила юбки изумрудного платья. Оно было слишком изысканным для посещения приюта, и он, без сомнения, отметит сей факт. Изабель упрямо вздернула подбородок. Что ж, плевать, что может подумать мистер Мейкпис о ней и ее наряде. Этот человек ведет себя так, словно в три раза старше, чем есть. Она исправит это вместе с его манерами.

По дороге не случилось никаких задержек, и чуть более чем через полчаса ее карета остановилась у крыльца нового здания приюта. Гарольд открыл дверцу и опустил для нее подножку.

— Спасибо, — пробормотала Изабель, выходя из экипажа. Пинкни, которая дремала в карете, подавила зевок и выбралась следом. — Скажи Джону, пусть поставит карету за углом. Я пришлю мальчика, когда соберусь ехать.

Изабель приподняла юбки и вместе с Пинкни поднялась на крыльцо приюта.

— Постучать? — спросила камеристка.

— Пожалуйста.

Пинкни подняла тяжелое железное кольцо и, отпустив, дала ему упасть. Пока они ждали, служанка расправляла свои замысловато расшитые бирюзовые юбки, а Изабель уже не впервые подумала, что камеристка, пожалуй, затмевает ее.