Таинственный остров - [191]

Он встал и опёрся рукой на спинку дивана. Взгляд его был спокоен. Заметно было, что долгая болезнь постепенно подточила его здоровье, но голос ещё был звучен, когда он сказал по-английски с крайним удивлением:

— У меня нет имени, милостивый государь.

— Мне известно ваше имя, — ответил Сайрес Смит.

Капитан Немо устремил на инженера такой горящий взгляд, словно хотел его уничтожить. Потом, рухнув на диван, он прошептал:

— А не всё ли равно в конце концов. Я скоро умру.

Сайрес Смит подошёл ближе к капитану Немо, а Гедеон Спилет взял его за руку. Рука была горячая. Айртон, Пенкроф, Герберт и Наб держались на почтительном расстоянии, в углу этого великолепного зала, освещённого электричеством.

Капитан Немо тихонько отвёл руку и знаком предложил инженеру и журналисту сесть.

Все смотрели на него с искренним волнением. Так вот он, тот, кого они называли «гением острова», существо могущественное, чьё вмешательство во многих случаях оказалось спасительным; вот он, благодетель, которому они стольким обязаны. Перед ними оказался немощный, умирающий человек, меж тем как Пенкроф и Наб ожидали увидеть полубога.

Но как могло быть, что Сайрес Смит знал капитана Немо? Почему капитан Немо вскочил, услышав своё имя, которое, как он думал, никому не ведомо?..

Капитан снова лёг на диван и, опираясь на локоть, внимательно посмотрел на Сайреса Смита, сидевшего возле него.

— Итак, сударь, вы знаете имя, которое я носил? — спросил капитан Немо.

— Знаю, — ответил Сайрес Смит, — и знаю также, как называется замечательная подводная лодка…

— «Наутилус», — сказал с полуулыбкой капитан.

— Да, «Наутилус».

— А знаете вы?.. Знаете ли вы, кто я такой?

— Знаю.

— А ведь уже тридцать лет у меня нет ни малейшей связи с обитаемым миром, тридцать лет я живу в морских глубинах, ибо это единственная среда, где я обрёл независимость! Кто же мог выдать мою тайну?

— Некий человек, который не связал себя никакими обязательствами в отношении вас, капитан Немо, и, следовательно, не может быть обвинён в измене.

— Не тот ли француз, который по воле случая попал на борт моего судна шестнадцать лет тому назад?

— Он самый.

— Значит, этот человек и два его спутника не погибли в Мальстриме, когда «Наутилус» очутился там?

— Нет, не погибли. И вот появилась книга под названием «Двадцать тысяч лье под водой», в которой рассказывается история вашей жизни.

— История нескольких месяцев моей жизни, и только, сударь! — с живостью возразил капитан.

— Вы правы, — подтвердил Сайрес Смит. — Но достаточно было прожить близ вас несколько месяцев, чтобы составить о вас суждение…

— Как о великом преступнике, не правда ли? — отозвался капитан Немо, и на губах его мелькнула высокомерная улыбка. — Да, как о мятежнике, об отщепенце человеческого общества.

Инженер ничего не ответил.

— Что же вы молчите, сударь?

— Я не вправе судить капитана Немо, — сказал Сайрес Смит, — по крайней мере судить за его прошлое. Ведь никому, и мне в том числе, не известно, что заставило его вести такую странную жизнь, а не зная причин, нельзя судить о следствиях. Но я твёрдо знаю, что ваше благодетельное вмешательство непрестанно охраняло нас с того дня, как мы очутились на острове Линкольна; я знаю, что все мы обязаны жизнью доброму, великодушному, могущественному покровителю и что этим добрым, великодушным, могущественным покровителем были вы, капитан Немо.

— Да, я помогал вам, — просто ответил капитан Немо.

Инженер и журналист встали. Подошли их сотоварищи, желая выразить капитану Немо благодарность, переполнявшую их сердца.

Капитан Немо движением руки остановил их излияния и с волнением, которое он не мог скрыть, сказал:

— Подождите, сначала выслушайте меня.

И капитан Немо в немногих словах, сжато и ясно, рассказал всю свою жизнь.

Рассказ был короткий, однако ж больному пришлось собрать все свои угасающие силы, чтобы довести его до конца. Видно было, что он всё больше слабеет. Несколько раз Сайрес Смит просил его отдохнуть, но капитан Немо отрицательно качал головой. Он ведь знал, что может не дожить до завтра, а когда журналист предложил ему свои услуги в качестве врача, Немо ответил:

— Бесполезно, сударь, бесполезно. Мне осталось жить несколько часов.

Капитан Немо был по происхождению индус, сын раджи, правившего независимым тогда княжеством Бундельханда, племянник знаменитого в Индии героя Типпо-Саиба. Десятилетним мальчиком отец послал его в Европу, желая дать ему всестороннее образование и в тайне надеясь, что когда-нибудь сын его, как равный противник, будет бороться против тех, кого раджа считал угнетателями родной страны.

С десяти до тридцати лет принц Даккар, человек, наделённый высокими дарованиями, благородством души и ума, учился, овладевая различными науками, и достиг больших познаний как в естествоведении и в математике, так и в литературе.

Принц Даккар путешествовал по всей Европе. Благодаря своему знатному происхождению и богатству он везде считался желанным гостем, но утехи светской жизни его никогда не прельщали. Молодой красавец индус всегда был серьёзен, даже угрюм и поглощён жаждой знания. В сердце у него горела неумолимая ненависть. Принц Даккар ненавидел. Он ненавидел ту единственную страну, на землю которой ни за что не хотел ступить, единственную страну, чьи заигрывания он постоянно отвергал; он ненавидел Англию, и тем более ненавидел, что во многом восхищался ею.