Таинственный Караваджо. Тайны, спрятанные в картинах мастера - [9]

Совсем иной была реакция публики, увидевшей в том же 1600 году росписи Капеллы Контарелли в церкви Сан-Луиджи-деи-Франчези – «Призвание» и «Мученичество Св. Матфея», первый государственный заказ Караваджо.

На полотнах Меризи обращение к традиции, которое безусловно имеет место, уступает пальму первенства реальной жизни. «Это творение, созданное с натуры, – пишет коллега и биограф художника Бальоне, – принесло славу Караваджо и удостоилось похвал презренных людей». Заинтересовавшись оживлением вокруг полотен Караваджо, Федерико Дзуккари, глава Академии св. Луки, пришел лично посмотреть на них. «К чему столько шума? – воскликнул он. – Не вижу здесь ничего интересного, разве только подражание Джорджоне (…)». И на том, «ухмыльнувшись и не скрывая возмущения», он удалился прочь.

Бальоне, закоренелый противник и конкурент Меризи, не смог скрыть в своем повествовании, что творения Караваджо произвели сильный эффект, вызвав опасения даже у такого влиятельного художника, как Дзуккари. В этой ухмылке можно усмотреть беспокойство целого поколения художников, которые, возводя стену недоверия, пытаются таким образом обезопасить себя от непонятных и враждебных новшеств.

Капелла Контарелли ознаменует собой начало блистательной карьеры, к этому дебюту вскоре добавятся новые успехи. Если художники старой школы холодно принимают полотна Меризи, то молодежь, напротив, превозносит новатора, делает его предметом для подражания. Караваджисты прославят стиль своего учителя по всей Европе, он еще долгое время будет оставаться бельмом на глазу для критиков и художников старой закалки, воспитанных в классической традиции. Смелость, с которой Караваджо бросает вызов поборникам классического метода, вынудит многих поклонников Карраччи признать величие нового гения. Им ничего не остается, кроме как злословить на тему его дерзкой и экстравагантной личности. «Караваджо, – пишет Беллори, – в чем-то безусловно преуспел, но принес немало вреда и перевернул вверх дном все принципы живописи (…) Он бросается из крайности в крайность, отдаляясь от правил, углубляясь чрезмерно в натуру, он отдаляется от самой идеи искусства и погружается в ошибку, во мрак, тогда как Аннибале Карраччи, подражая красоте, несет свет, просвещает умы». Беллори глубоко заблуждался.

Глава 2 Первые шаги и первые ошибки

До сих пор так и не удалось установить, когда именно Караваджо приезжает в Рим.

Достоверно известно, что вплоть до первого июля 1592 года он находится в Милане. Незадолго до отъезда Караваджо и его братья распродают земельные участки, доставшиеся в наследство от матери – возможно, уже тогда художник предполагал, что больше не вернется в Ломбардию. Затем сведения о нем теряются на несколько лет – это темное пятно в его биографии.

Нет ровным счетом никаких свидетельств о переезде Караваджо в Вечный город из ломбардской столицы. Он вновь возникает из небытия в 1596 году, оказываясь неподалеку от Пантеона. Мы не знаем, чем он занимался, где жил, с кем общался, и главное, что он создал за эти четыре года. Можно предположить, что где-то существуют картины, написанные в этот период, – художник должен был как-то зарабатывать себе на жизнь. Однако даже для экспертов затруднительно установить авторство ранних произведений Караваджо, учитывая, что для его творчества характерна резкая смена стиля.

Из свидетельских показаний молодого цирюльника, который был задержан и провел ночь в римской тюрьме Тор ди Нона, следует, что годом раньше Меризи состоял на службе в мастерской одного сицилийского художника в районе Скрофа. Только с этого момента жизненные события Караваджо начинают складываться в единую картину, с большой долей вероятности мы можем говорить о его перемещениях, связях, приключениях. Однако указанная лакуна в биографии Меризи до сих пор представляет головоломку для ученых, которые, обнаруживая все новые свидетельства, стремятся пересмотреть датировку произведений художника, и сведения, прежде считавшиеся достоверными, перемещаются в область догадок.

Загадочная мантия

Найденный в 2011 году в Государственном архиве Рима документ произвел настоящую революцию в хронологии жизненных событий Караваджо. Это не официальный контракт, не государственный заказ, не посольский документ, а именно они представляют собой наиболее ценные источники для изучения биографии художника. Речь идет всего лишь навсего о протоколе допроса полуграмотного парикмахера, который на данный момент является первым свидетельством пребывания Меризи в Вечном городе. Одиннадцатого июля 1597 года музыкант Анджело Танкони заявил в полицию о том, что три дня назад, возвращаясь домой после репетиций в Санта-Мария-Маджоре, подвергся нападению со стороны неизвестных недалеко от церкви Сант-Агостино. В попытке убежать он обронил свой феррайоло, то есть мантию, которую на следующий день ему вернул молодой Пьетропаоло Пеллегрини, работающий подмастерьем в парикмахерской возле Сант-Агостино. Судья вызывает Пеллегрини на допрос – тот категорически все отрицает, однако ночь, проведенная в тюрьме, освежила его память: молодой человек признается, что мантию ему передал 8 июля художник по имени Караваджо.