Таинственные маги рынка. Лучшие трейдеры, о которые вы никогда не слышали - [6]

– Не испытывали ли вы сомнений, выбрав путь профессионального трейдера, ведь вам, по сути, предстояло работать продавцом?

– Нет, потому что это давало мне возможность заняться своим бизнесом. В Conti я и прошел первую программу обучения для товарных брокеров. В программе участвовали восемь человек, и длилась она три месяца.

– Вы получали стабильную зарплату или ваш заработок полностью зависел от комиссионных?

– Компания выплачивала доход от долевого участия в течение полугода. Не помню точной суммы, но это было примерно $1300 в месяц, плюс-минус. Зато я прекрасно помню, что на момент моего ухода моя зарплата в рекламной компании составляла $28 000 в год. Так что я сознательно согласился на значительное снижение зарплаты.

– Каким образом вам удалось привлечь первых клиентов после того, как вы закончили программу обучения и начали свою работу в качестве брокера?

– Первым делом я поехал обратно в Нью-Джерси нанести визит в компанию Campbell, а затем отправился в Оук-Брук, чтобы посетить там офис McDonald’s.

– Это потому, что там у вас имелись связи из рекламного прошлого?

– Да, конечно, у меня были связи, и довольно-таки высокого уровня. Так сложилось, что у крупных производителей продуктов питания, с которыми я поддерживал деловые контакты, не было страховки на случай перехода к «бычьим» тенденциям на сырьевом рынке, свидетелями которого мы тогда как раз и стали.

Эта ситуация застала их врасплох. Пострадали они очень сильно, так как цены на все важнейшие ингредиенты – мясо, соевое масло, сахар, какао и т. д. – взлетели до небес. В те времена Служба по внутреннему налогообложению (IRS) даже не знала, как хеджировать прибыли и убытки.

Все это происходило в конце 1974 года, сразу после резкого всплеска «бычьих» тенденций в 1973 и 1974 годах. Получается, что я занялся трейдингом буквально через год-два после зарождения фьючерсной индустрии в ее современном понимании. Я предложил руководству фирмы Campbell сделку, суть которой заключалась в том, что они отправляют одного из своих агентов по закупкам на два месяца в Чикаго, а я забочусь о том, чтобы его научили, как обращаться с фьючерсами. Человек, которого они послали, в конечном итоге стал их старшим агентом по закупкам, и, естественно, свой счет он вел у меня. Мне удалось также открыть счета для McDonald’s и некоторых других хеджеров. Так что для молодого брокера дела у меня шли прекрасно.

– А разрешили ли вам торговать на собственном спекулятивном счете?

– О да, конечно.

– Итак, когда же вы начали торговать на бирже сами?

– Я начал торговать примерно в 1976 году, к тому времени я уже скопил немного денег и убедился, что действительно очень хочу торговать.

– Вы помните свою первую сделку?

[Некоторое время он обдумывает ответ, а затем припоминает.]

– На самом деле это было немного раньше – примерно в конце 1975 года. Я уже какое-то время занимался брокерскими операциями, поэтому начальство Conti дало мне зеленый свет, и я смог присоединиться к ребятам на биржевой площадке. Мой друг Джон, тот самый, что в свое время и заинтересовал меня трейдингом, зарабатывал на спекуляциях соей. Однажды при встрече он сказал мне: «Питер, “бычий” тренд на рынке сои определенно внушает мне оптимизм!» Ну и я решил заключить контракт. Я понятия не имел, что делаю. Рынок действительно поднялся на 5 или 6 центов, но затем резко упал. Закончилось все тем, что я вышел из сделки на падении примерно в 12 центов [$600 убытка за позицию с одним контрактом]. Я прекрасно помню, что вскоре после этого опять встретил Джона, и разговор он начал с фразы: «Какой потрясающий перепад цен!» Впоследствии я узнал, что для Джона, который торговал на бирже против потока ордеров, прибыль от 1 до 2 центов считалась весьма неплохим результатом, а прибыль в 6 центов – вообще сказочным. Важный урок, который я вынес из этой ситуации, заключался в том, что на термины «бычий» или «медвежий» лучше просто не обращать внимания. Важно, в каких временных рамках действуют трейдеры, какого движения они ждут и какие события должны произойти, насколько должна измениться цена, чтобы они поняли, что ведут торговлю в неверном направлении.

– И как в дальнейшем развивалась ваша торговая карьера?

– За следующие три года я слил три или четыре счета. Как говорится, если вы начинаете торговать овсом – можете не сомневаться, что с вашим счетом что-то неладно. [Рынок овса – это, как правило, рынок с низкой волатильностью и небольшим размером контракта (в долларовом эквиваленте), поэтому вероятная маржа на нем явно ниже, чем на рынках других зерновых культур.]

– Как вы принимали свои торговые решения?

– Поначалу я слушал специалистов компании Conti, которые торговали на фундаментальных данных и каждое утро перед открытием рынков транслировали по громкой связи фирмы свои взгляды на происходящее. Они говорили о таких вещах, как отгрузка зерна, состояние посевов и т. д. Естественно, они давали и советы по торговле. Выполняя их рекомендации, я и обанкротил свой первый счет. Кроме того, в офисе Conti в Мемфисе работал технический аналитик, тоже выходивший ежедневно в прямой эфир по утрам. Он использовал прием точечно-фигурных диаграмм [метод построения графиков цен, при котором интервалы зависят от ценового движения, а не от времени]. Данный подход прекрасно показал себя в спекуляциях на рынке сои в 1976 году, поэтому я купил книгу о методе точечных диаграмм и начал экспериментировать с этим подходом. Так я слил и второй счет. Затем последовало недолгое увлечение методом сезонных колебаний. После этого я попробовал зарабатывать на спредах. [Имеется в виду торговля на разнице в цене между двумя фьючерсными контрактами на одном рынке. При этом покупаются контракты со сроком исполнения в одном месяце и продаются контракты со сроком исполнения в другом месяце.]