Таинственное путешествие Томека - [5]

- Гнус умный, он знает, что нанаец сын тайги. Они знакомых не трогают, - ответил нанаец, весело подмигивая.

- Вместо того, чтобы шутить шутки, лучше давайте готовиться к охоте, - приказал Смуга. - Вот-вот Нучи вернется! Проверьте веревки, займитесь собаками. Господин Павлов не любит гоняться за тиграми, поэтому он, пожалуй, как всегда, останется в лагере на страже?

- Вы начальство - вам виднее! Хорошо, я буду стеречь лагерь, - охотно согласился Павлов.

- А при случае пошарю во вьюках, - вполголоса буркнул боцман Томеку.

- Заткните ваш фонтан, уважаемый Броль, - шепнул Томек. - Вы обязательно хотите обратить на себя его внимание?

Господин Броль, то есть боцман Новицкий, тихонько выругался, но оставил сыщика в покое, тем более, что Вильмовский позвал всех завтракать.

II Сибирская охота

Нучи вернулся еще до конца завтрака. Он сообщил, что логово тигрицы с двумя тигрятами находится на расстоянии около трех верст от лагеря. Охотники тут же составили план охоты. Боцман и Удаджалак постараются выстрелами отогнать тигрицу от тигрят, а Нучи, три его сына, Томек, Вильмовский и Смуга должны окружить логово.

Павлов, как это было решено раньше, оставался сторожить лагерь,

Вскоре охотники направились в тайгу. Впереди шел Нучи, за ним - его сыновья с тремя собаками на поводках, а чуть дальше, по их следам, шли остальные охотники с четырьмя гончими. Томек замыкал шествие, идя сразу за боцманом.

Чем дальше они углублялись в дремучую тайгу, тем было тяжелее идти. Извилистый след тропинки, едва различимый среди густых зарослей шиповника, терновника и можжевельника, опутанных стеблями ломоноса, называемого якутами[11] "дьявольской сетью", часто совсем пропадал. Иногда приходилось уходить в сторону, чтобы обойти поваленные ветром стволы деревьев. В тайге лесные великаны не могли глубоко запускать корни в землю, поэтому свирепые ветры выворачивали подчас целые полосы леса и создавали трудные для прохода участки. Порой путь преграждали старые, насквозь прогнившие деревья, которые сами падали на землю, словно отдавая дань всесилию времени.

Дремучая, таинственная тайга возбуждала у людей страх перед чем-то неизвестным, что скрывается в ее глубине. Тайга казалась молчаливой и мрачной, но внимательный взор охотников ежеминутно раскрывал все новые ее тайны. У тропинки под поваленным стволом дерева они открыли медвежью берлогу. Чуть дальше, на небольшом холмике устроился жадный бурундук[12], один из самых маленьких в мире грызунов. На высохших ветвях сваленного дуба он сушил свои лакомства: грибы, коренья и орехи, запасы которых копил по крайней мере на два года вперед. Дальше, за холмом, вилась тропинка, протоптанная оленями; в дупле раскидистой липы пчелиный рой - вероятно, там можно было найти ароматный лесной мед.

Томек с интересом разглядывал все, что встречалось им по пути. Он впервые попал на этот участок тайги. Нучи вел охотников за собой почти не задерживаясь, а Томек шел последним. Когда впереди на момент показалась фигура старого охотника, Томек вспомнил о том, как он познакомился с Нучи. Нучи и его сыновья были взяты в качестве проводников и следопытов не случайно. Вильмовский знал Нучи по рассказам бывшего ссыльного, с которым встречался в Варшаве и вместе вел революционную работу еще до побега за границу. Помня рассказы польского ссыльного, он по прибытии в Хабаровск занялся поисками жилища Нучи в тайге и привлек его к участию в экспедиции. Выбор оказался очень удачным. Нучи был настоящим сыном тайги. Он родился и вырос в тайге, тайга его кормила и поила, поэтому ничего удивительного не было в том, что он знал все ее тайны и любил как родную мать, которая иногда бывает суровой, но любящую своих детей. Однажды, во время охоты, Нучи, услышав жалобы боцмана на "дьявольскую страну", стал уверять охотников в том, что тот, кто ближе знает тайгу, всегда будет тосковать по ней, если ему придется покинуть ее на время. Это напомнило Томеку слова их проводника по австралийскому бушу, туземца Тони, который говорил примерно то же самое об увлечении путешественников австралийским бушем.

Размышления Томека были прерваны тихим окриком боцмана Новицкого.

- Ах, чтоб тебя кит проглотил!.. - выругался моряк по своему обычаю, отпрянув от колючей карликовой пальмы.

Боцман хотел перелезть через поваленный ствол дерева и, чтобы сохранить равновесие, оперся рукой о ствол дуба, стоявшего рядом. Внезапно под тяжестью его мощного тела кора дуба треснула и рука боцмана по самый локоть вошла в прогнившее дерево, как в масло. Моряк испугался, что гнилое дерево свалится на него, и отскочил в сторону, но чуть было не упал и схватился рукой за колючую ветку карликовой пальмы. Быстро отдернув руку, он выругался. Томек подбежал к приятелю, чтобы помочь ему вытащить из ладони шипы.

- Ах, что ж это за дьявольский кустарник?! - возмущался моряк. - Похож на пальму, а кусается, как кактус!

- В тайге нельзя прыгать куда попало, - сказал Томек. - Это дальневосточная аралия, своего рода достопримечательность этого края...

- Оставь свою ботанику, - буркнул боцман. - Морду мне разукрасили проклятые мошки, а теперь еще вспухнет лапа!