Таинственная сила - [26]

— Именно сейчас, в эти мгновенья, когда вокруг любимые лица, я ощущаю себя самым счастливым человеком на свете, — восторженно перебил его Жорж. — В такие сказочные вечера просто обязаны сбываться желания!

И, смутившись, он украдкой посмотрел на Сабину.

II Живые отметины

Это случилось утром. Во время туалета Сабина обнаружила на своей груди и руках непонятные буроватые пятнышки разного размера. Они были совсем блеклые, едва различимые, с кривыми контурами. Пытаясь определить, в чем дело, женщина рассматривала их скорее с удивлением, чем с чувством страха: пятна отдаленно напоминали заживающие кровоподтеки. За этим занятием ее и застала Сезарина, появившаяся вместе с Мартой и Робером. Она привела детей поцеловать маму:

— Взгляните, мадам, со мной что-то происходит, — и, закатав рукава блузки, девушка продемонстрировала руки с аналогичным дефектом на коже.

В испуге Сабина бросилась осматривать детей: пятна оказались гораздо ярче, чем у взрослых, и распространялись по всему телу, густыми россыпями скапливаясь на животе в районе пупка. Гувернантка расстегнула корсаж, и перед их взором предстала все та же неприятная картина: уродливые темные отметины покрывали плечи и грудь Сезарины, при том еще, что кожа у нее была более загорелой и намного грубее, чем у госпожи.

— Дети не жаловались на недомогание? — спросила мать.

— Нет, сударыня.

— А как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, мадам.

— Вот что удивительно! — воскликнула Сабина. Внезапная болезнь взволновала молодую женщину, хотя блаженное состояние, ни на минуту не покидавшее ее, продолжало действовать как наркотик, усыпляя бдительность и заглушая чувство тревоги.

— Надо проконсультироваться с отцом, — сказала она себе и, накинув легкий пеньюар, поднялась с детьми к нему в комнату.

Как большинство пожилых людей, Лангр был ранней пташкой, и уже несколько часов сидел в лаборатории, проводя опыты и время от времени делая заметки в толстой тетради. Он очень обрадовался, увидев дочь у себя в столь ранний час. Но внимательно изучив пятна на детской кожице, сразу же изменился в лице.

— Мне еще не приходилось видеть ничего подобного! — серьезно сказал он. — И ты утверждаешь, что у тебя…

Сабина приподняла развевающиеся рукава пеньюара. На кистях и запястьях отметин было совсем немного, однако они множились ближе к локтям. При касании кожа оставалась гладкой и упругой, боли не чувствовалось. С виду они производили впечатление целостной структуры, но при более глубоком исследовании внутри пятна можно было разглядеть какой-то рисунок, различить точки, бугорки и бороздки разного размера. Лангр, вооружившись лупой, определил, что отметины представляют своими контурами на редкость правильные геометрические фигуры: круги, треугольники, квадраты и конусы. Присмотревшись повнимательней, становилось ясно, что внутри все детали тоже были правильной формы: точки превратились в эллипсы, бороздки пролегали параллельно друг другу, и среди всего этого были рассыпаны похожие на звездочки крошечные бледные крапинки. Все это выглядело очень забавно и не вызывало бы никаких опасений, если бы не красовалось на человеческом теле.

— Я был медиком… но такого не видел! — заявил Лангр.

В течение нескольких минут он растирал спину маленькому Роберу, который из-за возраста всегда страдал больше других. Для удобства профессор засучил рукава рубашки, но ничего на себе не заметил: у него было слишком плохое зрение. Однако дочь сразу обратила внимание на его локти; это была та же самая особенность, то же скопление буроватых пятен на гладкой поверхности кожи.

— Ты был прав, папа, — мрачно сказала Сабина. — Планетарная катастрофа продолжается!

Впервые за много недель исчезло приподнятое настроение, и вновь страх перед неизвестным заболеванием сковал душу. Накануне вечером перед сном Мейраль тоже обнаружил у себя шесть или семь пятнышек, но не придал им большого значения. За ночь их число увеличилось, и он зашел предупредить профессора об угрозе. Встретив Сабину в такую рань на ногах, Жорж переменил тактику:

— Друг мой, вы совсем напугали детей, — обратился он к Лангру. — Не стоит паниковать, на мой взгляд это абсолютно безвредно. Нам просто негде было подхватить инфекцию! Мы безвылазно сидим дома, не общаемся с посторонними!

— Для большей уверенности все-таки стоит позвать врача, — заключил Лангр, немного успокоившись.

Через час явился доктор. Это был плотный мужчина средних лет, с густыми бровями, жесткими, как зубная щетка, и бегающими глазками. Он улыбался какой-то неприятной улыбкой и ничего не мог или не хотел объяснить толком. Мельком взглянув на загадочные симптомы на груди и руках Робера, он безразлично заявил:

— Я только что видел то же самое у семейства Ферранов. Ничего подобного в медицине пока не описано, это — новая для Европы болезнь. Да и болезнь ли вообще? На то нет никаких прямых доказательств! С виду ваш малыш абсолютно здоров. Девочка тоже, — сказал он, прослушав легкие Марты. — Мне, как врачу, очевидно, что это дело крайне необычное. Хотя, что обычного было за последнее время? Я уже ничему не удивляюсь… с некоторых пор я готов поверить во что угодно.