Таинственная любовница - [82]

— О ком поговорить?

— О Ясмин. Вы были очень добры к ней.

— Где она?

— Ее больше нет. Я молюсь о том, чтобы Аллах успокоил ее душу.

— Ты хочешь сказать, что она умерла?

Он кивнул, и на его лице отразилась неизбывная печаль.

— Как она умерла? Почему?

— Ее забрали.

— Кто?

Он пытался объяснить то, что мне было очень сложно понять.

— Я любил Ясмин.

— Ты работаешь на раскопках? — спросила я. — Ты работаешь на сэра Тибальта Трэверса?

Он кивнул.

— Очень хороший хозяин. Очень добрая леди. Это секрет.

— Ты можешь доверить мне свой секрет. Как тебя зовут?

— Хусейн.

— Хусейн, расскажи мне все, что ты знаешь об исчезновении Ясмин. Можешь поверить, я ничего никому не скажу, если это должно остаться в секрете.

— Леди, мы любим. Но ее отец сказал — нет. Она была предназначена для старика, у которого много коз, который продает много шкур.

— Понимаю.

— Но любовь очень сильная, леди. И мы встречаемся. Я не смею это говорить. Мы оскорбили фараонов.

— Успокойся, Хусейн, мертвые фараоны не станут гневаться на двух влюбленных. Думаю, в их времена тоже случалось подобное.

— Где мы можем встречаться? Места нет. Но я работаю. Мне доверяют. Я один из доверенных работников сэра Трэверса. Я знаю, когда будет работа, а когда — нет. И когда нет работы, мы встречаемся там, в гробнице.

— Ты смелый, Хусейн. Немногие решились бы встречаться в таком месте.

— Это единственное место, и любовь сильна, леди. Мы нигде больше не могли быть в безопасности. А если ее отец узнает, то отдаст ее старику, хозяину коз.

— Я понимаю. Но где же Ясмин?

— Ночью пришел великий паша. Мы должны были встретиться. Мы вместе идем в гробницу. Но сэр Трэверс говорит: «Хусейн, ты должен отнести записку Али Мусе! Этот человек делает инструменты, которыми мы пользуемся, — и принести то, что я прошу. Я дам тебе записку». Я должен повиноваться. И не смог прийти в гробницу. Ясмин пошла одна… И это было в тот вечер, когда приехал паша. Больше я ее не видел.

— Но ты говоришь о ней так, словно она мертва.

— Она мертва. Ее бросили в реку в день праздника Нила.

У меня перехватило дыхание.

— Этого я и боялась! — воскликнула я. — Но Хусейн… почему?

Он опустил глаза.

— Пожалуйста, леди, вы скажите мне. Вы мудрая. Почему Ясмин бросили крокодилам?

— Крокодилам?!

Он опустил голову.

— Священным крокодилам. Я видел священных крокодилов с драгоценными серьгами в ушах и с золотыми браслетами на лапах. — Он бросил быстрый взгляд через плечо, словно опасался незримого убийцы.

— Кто мог это сделать? — спросила я. — Кто мог бросить Ясмин в реку?

— Большие люди, госпожа. Большие, сильные, богатые люди. Она была в гробнице. Это проклятие фараонов.

— Но Хусейн, фараоны не могли этого сделать. Это сделал кто-то другой, и на это нужна была какая-то веская причина.

— Я не видел Ясмин с того дня, когда меня послали к Али Мусе, но думаю, она тогда пошла в гробницу одна.

— Смелая девушка.

— Любой станет смелым ради любви, госпожа.

— Ты думаешь, кто-то ее обнаружил там?

— Я не знаю.

— Но когда ее бросили в реку, она не подавала признаков жизни. Она была как большая кукла.

— Может, она уже была мертва. Может, была одурманена. Не знаю. Все, что я знаю, это лишь то, что она мертва.

— Но зачем это было делать? Если кто-то действительно хотел ее убить, зачем нужно было устраивать… вот такое…

— Леди, вы видели рисунки на стенах. Вы видели пленников фараонов, которых привозили с войн. Вы же видели, леди?

— Я часто думала над тем, кто эти люди. Они изображены привязанными вверх ногами к бортам кораблей на этих рисунках, и другие — без рук или без ног…

— Это происходило с теми, кто оскорблял фараонов. Их всех скармливали крокодилам. Иногда отрубали руку или ногу, и… оставляли в живых. Чтобы все видели, что происходит с тем, кто смеет оскорблять фараона. А иногда их бросали крокодилам целыми и невредимыми. Понимаете?

— Я не могу понять, каким образом Ясмин могла кого-то обидеть… Хусейн, ты уверен, что в реку бросили именно Ясмин?

— Разве влюбленный не узнает любимую?

— Я была с ней мало знакома, но мне показалось, что я тоже узнала ее.

— Это была Ясмин, леди. И я был в гробнице, хотя и не в ту ночь, когда она пропала.

— Ты боишься, что тебя тоже заберут?

Он кивнул.

— Кто знает… Если бы они захотели, то давно бы уже это сделали. Я думаю, что в ночь, когда она была там, в гробнице находился кто-то еще… И кто бы это ни был, именно он убил девушку. Никому не говори о ваших отношениях с ней.

— Я не говорю. Это был наш секрет. Поэтому мы и выбрали то место для нашей любви.

— Хусейн, ни с кем не говори о Ясмин! Не показывай своей печали!

Он кивнул, а затем с безграничной благодарностью посмотрел на меня.

— Это, — указал он на свою руку, — чепуха. Я просто пришел поговорить с мудрой леди.

Я было хотела возразить против такой завышенной оценки своих возможностей, но поняла, что единственный способ утешить его — позволить верить, что все так и есть.

— Рада, что ты пришел ко мне, — сказала я. — Приходи снова, если что-нибудь узнаешь.

Он кивнул.

— Я знал, что вы мудры, леди, и у вас есть волшебство в горшочке.

* * *

Я с трудом дождалась возможности поговорить с Тибальтом наедине. Я хотела поведать ему то, что рассказал мне юноша, и спросить его совета.