Таинственная история заводного человека - [110]

Внезапно Суинберн почувствовал полное спокойствие.

— Два момента, — сказал он, глядя прямо в маленькие поросячьи глаза. — Первый: я признаюсь, что проиграл. — Ортон остановился и с изумлением взглянул на коротышку. — Ты победил. Так почему бы тебе немного не поцарствовать? Весь Лондон у твоих ног. Парламент наполовину уничтожен. Букингемский дворец в осаде. Рабочие — твои. Мои друзья или убиты, или подчинились тебе. Какой смысл съедать маленького поэта, вроде меня, лишь для того, чтобы доказать свою правоту?

Ортон хихикнул, облизнулся и прошипел:

— Мясо!

— Я так и думал, что ты скажешь именно это слово, — продолжил поэт. — Второй момент: твои манеры просто ужасны! Неужели ты не читал «Учебник по этикету для юных леди»?

Со звериным ревом Претендент открыл рот пошире, и его зубы оказались совсем рядом с горлом поэта.

Чванк!

Внезапно призраки разлетелись в разные стороны. Поэт упал и взглянул вверх. Голову Артура Ортона пронзило огромное африканское копье: оно вошло ему в череп над правым ухом и вышло под левым; с острия медленно стекали кровь и сероватые мозги. Существо, которое называло себя сэром Роджером Тичборном, покачнулось, со страшным грохотом ударилось о мостовую и издохло.

Ошеломленный Алджернон Суинберн сел и посмотрел налево. В зияющей дыре, которая раньше была окном кабинета в доме номер четырнадцать по Монтегю-плейс, стоял сэр Ричард Бёртон. Легкий ветерок шевелил на нем одеяние дервиша.

Глава 12 ВОЕННЫЙ СОВЕТ

«Я вижу по-настоящему светлое будущее. Я вижу повсюду деревья и цветы.

Конечно, они будут выполнять свои природные функции.

Конечно, они украсят наши города и сделают более живописными наши ландшафты.

Но, клянусь богом, они будут делать и многое другое».

Ричард Спрюс

— Пускай Аллах благословит тебя и дарует тебе мир, — прошептал Аль-Маслуб.

— Пусть и на тебя снизойдут мир и покой, — ответил Бёртон. — Ты уверен, что вам не нужна охрана?

— Аллах наша охрана.

— Тогда тебе действительно нечего бояться. До свидания, мой друг!

Аль-Маслуб улыбнулся, поклонился и вместе со своими музыкантами растворился в плотном тумане, окутавшем Монтегю-плейс.

— А вот вам охрана безусловно нужна, — сказал Бёртон, обернувшись к миссис Энджелл.

— Я должна остаться, сэр Ричард! — запротестовала хозяйка. — Посмотрите на дом: какой ужасный беспорядок!

— За домом я присмотрю. Ваша карета ждет, матушка Энджелл. Констебль отвезет вас на станцию и сопроводит до Хёрн-бэя. Несколько дней в постели, хорошая еда и свежий морской воздух сотворят с вашими нервами чудеса!

— Мои нервы в полном порядке.

— Они обязательно будут в полном порядке, даже несмотря на то, что вы сегодня пережили! Теперь уезжайте, и я обещаю, что к тому моменту, когда вы вернетесь, дом будет как новый.

Недовольно ворча, пожилая леди спустилась по лестнице и с помощью полисмена поднялась в брум, стоявший прямо у передвижного за́мка премьер-министра. Паролошадь свистнула, и карета запыхтела прочь, направляясь к ближайшей железнодорожной станции. Из тумана вынырнул Траунс.

— Местный начальник почты — упрямый осел, — пожаловался детектив-инспектор, — вообще не хотел открывать отделение! Пришлось пригрозить ему арестом.

— Но мы ведь не будем его винить, правда? — спросил Бёртон, указывая на забитую обломками улицу.

— Хм-м… Наверное, нет. В любом случае, я послал болтуна в Скотланд-Ярд. Скоро приедут еще люди. — Он заколебался. — Ну, и похоронный фургон тоже уже в дороге.

Бёртон коротко кивнул, и они оба вошли в дом.

— Покс нашла констебля Бхатти, он тоже в пути, — сказал королевский агент. — Я послал птицу на энергостанцию Бэттерси. Брюнель ответил, что готов помочь нам.

Траунс осторожно пощупал большую шишку на голове.

— Ох! Неужели Паровой Человек будет сражаться вместе с нами, а не против нас?

— Будет, хотя не лично. В механизме, которым поддерживается его жизнь, очень много пружин, и если они испортятся, он умрет. Поэтому он будет держаться подальше.

Они прошли мимо Адмирала Лорда Нельсона. В одной руке у него был кактус, в другой — рапира. Заведенный снова, он охранял коридор.

— Но ведь то же можно сказать и о нем, — заметил Траунс, указывая на слугу.

— Нет, — ответил Бёртон.

— Он же битком набит пружинами!

— Да.

— Тогда враги легко остановят его.

— Очень на это рассчитываю.

— Клянусь Юпитером, что за чертовщину ты задумал?

— В свое время, старина. Всему свое время.

По лестнице спустился Алджернон Суинберн. Глаза его были прикрыты, зубы крепко стиснуты. Смерть Герберта Спенсера тяжело подействовала на него.

— Ричард, я запер Поющие Камни в библиотечный сейф. Они вызывают головную боль.

— Спасибо, Алджи.

Все трое вошли в редко используемую столовую. Лорд Пальмерстон, Бёрк и Хэйр, а также водитель премьер-министра уже сидели вокруг большого стола.

— Джентльмены, у нас осталось очень мало времени, — объявил Бёртон. Он, Траунс и Суинберн сели. — Мы должны нанести быстрый ответный удар и сокрушить врага. Но, прежде чем начать, я должен извиниться перед всеми вами. Враг вывел меня из строя, использовав одну слабость в моем характере, и заставил ее многократно отражаться в моем сознании до тех пор, пока это не стало невыносимо. К счастью, я сохранил некоторый рассудок и прошел ритуальную медитацию дервишей. Она дала мне возможность перестать думать только о моих грехах, разочарованиях и сожалениях и вспомнить то, что я сказал Чарльзу Бэббиджу в самом начале этого дела: ошибки дают нам самый мощный импульс к росту, изменению и улучшению самих себя. Именно так я и должен был относиться к своим ошибкам, но я этого не сделал. Зато делаю сейчас. И я считаю, что такое утверждение применимо не только к отдельным людям, но и ко всему обществу в целом, поэтому сейчас нам надо руководствоваться именно этим принципом. Тем более что кризис, так называемая «революция рабочих», произошел вовсе не от того, что Британия не выучила уроков истории: его вызвала внешняя сила, за которой стоят мистические откровения. Этого нельзя позволить — и эту женщину необходимо остановить!