Таганай - [164]

– Подполковник Шакулин? Мы из управления. – Первый из подбежавших показал удостоверение сотрудника ФСБ. – Просили срочно вас найти.

– Ребята, блин! Ну, у меня же отпуск! – без энтузиазма заметил Шакулин и сделал несколько шагов, намереваясь идти дальше. – Как знал, что надо куда-нибудь уезжать. – Оба чекиста из «шестерки» поспешили за ним. – Ну, что там у вас? – нервно спросил подполковник, останавливаясь.

Ему было уже пятьдесят с лишним. Некогда моложавое лицо давно покрыли морщины, особенно заметные на лбу. Из-под шапки выглядывали аккуратные седые виски. У подполковника был утомленный тяжелый взгляд, который он приобрел еще двадцать семь лет назад, когда заглянул прямо в пасть смерти. За это время, оставшись в Златоусте после операции по уничтожению оборотня, Шакулин неплохо продвинулся по служебной лестнице, даже отказавшись уезжать в Москву. В самом начале «перестройки» ему присвоили звание полковника КГБ. Люди из конторы в закрытом городе продолжали пользоваться заслуженным уважением. В последнее время он курировал работу ФСБ с предприятиями, ранее числившимися в секретных списках. Его жизнь давно устоялась и текла ни шатко, ни валко. Просто текла.

– Сергей Анатольевич, – обратился к подполковнику один из фсбэшников, – у нас ситуация 153.

Шакулин, насторожившись, пристально посмотрел на оперативников.

– Ну-ка, еще раз? – решил уточнить он. – Ситуация 153?

– Да, ситуация 153, – подтвердил оперативник. – Я капитан Лопырев, это капитан Засальский. Нам поручено это дело. Но во всех указаниях написано, что при возникновении подобной ситуации обращаться к вам.

Шакулин отвел взгляд в сторону и громко выдохнул.

– Значит, мой старый знакомый снова в наших лесах. Что уже известно? – обратился он к Лопыреву, производившему вид этакого крепыша с короткой стрижкой.

– За последние четыре дня найдено четырнадцать трупов. В основном в районе течения реки Киалим. Большинство убиты ударами лап и когтей некоего животного. Все, как в вашем с капитаном Листровским отчете за 1969 год.

– Первый случай нападения выявлен? – резко прервал его Шакулин. – Душевнобольной найден?

К ним подошел стоявший до этого чуть в сторонке капитан Засальский. Высокий брюнет (оба оперативника были без головных уборов, так как в машине им не слишком дуло), с внимательными карими глазами и чуть вытянутым худощавым лицом.

– Первый случай до конца не установлен, – начал он. – Но вот явный кандидат на больного имеется.

– Кто он? – спросил Шакулин, чьи глаза уже загорелись деятельным огоньком.

– В прошлый вторник, то есть ровно неделю назад, сюда приехала омская группа, состоящая в основном из молодых людей старшего школьного возраста и нескольких студентов. В четверг вечером они потеряли одного из своих парней. По словам руководителя группы, он ушел за помощью в лагерь, когда у группы возникли проблемы на Трех братьях. Больше его не видели. Товарищи пропавшего утверждали, что у него во время похода был некий приступ с потерей сознания. Зовут пропавшего Николай Миллер, девятнадцати лет. Мы связались с Омском. Выяснилось, что в психиатрической больнице города на него заведена карточка, причем с шести лет. Основной диагноз – эпи-фактор с периодическими приступами дежавю. Похоже, это должен быть он. Проблема в том, что сей субъект пока не найден.

– Другие подходящие люди есть? – уточнил Шакулин.

– Только этот.

– Четырнадцать человек за три-четыре дня! – ужаснулся подполковник. – Либо раньше от нас все скрывали, либо сейчас оборотень совсем озверел. Фотографии Миллера имеются?

– Со вчерашнего дня все у нас, – ответил Засальский, – и карточка из дурдома, и пара фотографий.

– Его родители в курсе?

– Они знают только то, что он потерялся.

– Заповедник уже закрыли? – обратился Шакулин к Лопыреву, который вероятно был главным.

– Вчера днем вывели всех, кого смогли найти. По нашим расчетам в долине не больше трех групп. Лазают где-то. Каждый час над заповедником кружит «Ми-2», призывая всех туристов убраться из охраняемой зоны. Так что, думаю, если эти группы еще целы, должны скоро объявиться в каком-нибудь городе или поселке. Людям объявлено, что произошла утечка мощных химических реагентов.

– Так, ладно, поехали, – бросил Шакулин, направляясь к серой «шестерке». Оба оперативника двинулись за ним. – Руководитель группы, с которой Миллер пришел на Таганай, надеюсь, еще в Златоусте?

– Да, он у нас. – Лопырев открыл Шакулину дверь машины. – Он ведь несет ответственность за этих детей. Так что, пока не найдется Миллер, он отсюда ни ногой. Только в тюрьму.

Они сели в «шестерку». Засальский завел мотор.

– М-да, этому руководителю не позавидуешь, вслух размышлял Шакулин. – Возможно, Миллера он больше не увидит никогда. Давайте, мне нужно с ним побеседовать.

Автомобиль тронулся и помчался по только что расчищенным от снега улицам к зданию управления. Шакулин вспоминал, как двадцать семь лет назад они с Листровским начинали дело. После проведения операции по уничтожению оборотня, капитан вернулся в Москву. Они иногда перезванивались с Шакулиным, но после того, как в начале 80-х Листровский был командирован в Сирию, связь между ними была потеряна. Теперь Шакулину предстояло действовать самому.