Таганай - [116]

Капитан давно определил, что этот молчаливый тип в штатском либо ответственный за атомный проект на Урале, либо представляет напрямую интересы Политбюро.

– Я не вижу никаких препятствий для нормальной работы закрытых предприятий Златоуста и Миасса, – Листровский решил настойчиво поймать взгляд «серого кардинала», хотя бы так, для общего интереса. – Их прямого врага, выученного на охоту за людьми, мы уничтожили. Зона закрыта, в город существо вряд ли сунется. Нет причин для волнений.

– Капитан, наверху очень обеспокоены, – вставил, качая головой, Верещагин. – Вы сами не хуже меня представляете, какой значимостью пользуются проекты, связанные с подлодками. А там, – Верещагин показал пальцем вверх, – долго разбираться не станут, и если нападения будут повторяться, то полетят головы уже других людей.

Выслушав, Листровский взял небольшую паузу.

– Ограничьте передвижение работников секретных предприятий, – обратился капитан к мужчине в штатском, – пусть не слоняются за пределами населенных пунктов. Мне нужно, как минимум четырнадцать дней, – теперь он уже говорил с Верещагиным. – Результат будет, только надо полностью перекрыть долину, чтобы никто не вздумал туда случайно зайти.

Троица погрузилась в раздумья. Верещагин поднялся и посмотрел на мужчину в штатском, от взгляда которого стена кабинета рисковала получить хорошую дырку. Похоже, решение должен был принимать «серый кардинал», а не полковник. Через минуту «кардинал» утвердительно кивнул головой, сопроводив свое решение коротким:

– Пусть, две недели. Закрывайте зону по полной программе.

– Итак, у вас две недели, капитан, – подытожил Верещагин.

– Но это не все, – вдруг снова вернулась в беседу женщина. – Теперь у вас будет еще одна задача.

Листровский чуть сощурился, от задач, которые ставят женщины, он никогда не ждал ничего приятного.

– Вам, капитан, будет необходимо поймать неизвестное существо, коль вы не можете его убить. Оно нам нужно живьем.

В глазах Листровского прочиталось что-то вроде: «Вы в своем уме!»

– А если я не смогу обеспечить живучесть этого существа при проведении операции? – с ухмылкой, глядя на женщину, спросил капитан.

– Вы уж постарайтесь, – она ответила ему милой змеиной улыбкой.

Они еще секунд пять смотрели друг на друга, не меняя выражения своих лиц.

– Если задачи ясны, вы можете быть свободны, капитан, – произнес Верещагин и показал ладонью на дверь.

Листровский встал со стула, но прошел всего пару метров.

– Мне нужны материалы спецоперации ВЧК 24-го года по поимке Уральского оборотня, если такая операция, конечно, имела место быть, – сказал он.

Глава двенадцатая. Ночь в психушке

– Куда мы? – спросил Шакулин, усаживаясь в машину рядом с Листровским.

– В музей, – капитан резко повернул ключ зажигания. – Пора мне лично познакомиться с некоторыми товарищами.

Автомобиль тронулся и плавно подъехал к горящему красным светофору.

– Мне нужны, Сергей, все материалы, которые вы тогда нашли по операции ВЧК 24-го года.

Шакулин посмотрел на капитана. Тот внимательно следил за светофором.

– Не проще ли, взять полный архив по этому делу из ваших источников на Лубянке?

– Отказано, лейтенант. – Листровский нажал на газ, так как включился зеленый свет. – Ваши документы, это все? что нам сейчас доступно. – Он мельком глянул на Шакулина.

– Хорошо, – чуть помедлил лейтенант. – Я все соберу, а что вы…

– Пока больше никаких обсуждений, Сергей, – оборвал его Листровский. – Мне нужно все хорошенько обдумать. Кстати, у нас поменялась задача. Мы должны поймать нашего нового лесного знакомого живьем.

Они переглянулись, и Листровский продолжил:

– А в виду того, что нам обоим хочется еще немного пожить, я должен знать все о том, с чем мы встретились позавчера ночью. Нам дали две недели. Весь отдел, Чернов, Латышев, отправлены под трибунал. Если мы затянем сроки с поимкой зверя, то и я вслед за ними.

С минуту они молчали, наблюдая за дорогой. Неделька выдалась пасмурной. То и дело на Златоуст налетали шквальные дожди, поэтому проезжая часть изобиловала широкими лужами. Листровский постоянно замедлялся перед ними, опасаясь окатить прохожих грязной водой.

– Я все думаю. Неужели, мы в него не попали ни разу? – Шакулин легонько всплеснул руками. – Ведь выпустили тьму, просто тьму пуль!

Капитан ничего не ответил. Они подкатили к музею.

– Сейчас узнаем, что по этому поводу нам скажет товарищ Нестеров. – Листровский хлопнул дверью служебной «Волги», и они двинулись ко входу в музей.

Оба офицера после допроса были в кгбэшной форме, поэтому долго объяснять вахтерше, кто они такие, не понадобилось. Листровский только сунул к носу церберши удостоверение и сказал волшебное слово «госбезопасность».

Подойдя к искомому кабинету директора, капитан лишь два раза стукнул в дверь и без приглашения вошел, за ним двинулся Шакулин. Нестеров сидел в своем кресле и недоуменно глядел поверх очков на бесцеремонно ворвавшихся к нему кгбэшников.

– Капитан КГБ Листровский. – Представился ледяным тоном Листровский, сел на один из стульев перед Нестеровым и положил руки ему на стол, подавшись вперед, так что сам Нестеров инстинктивно чуть отпрянул назад.