Таганай - [109]

Сумерки и вправду набегали очень быстро, стимулируемые навесом низких облаков, полностью закрывших небо от любых лучей закатывающегося солнца. Лесной массив на другой стороне каменной реки, который сейчас был перед глазами двух кгбэшников и Барышкова с Владом, сидевших в основной засаде, принял мрачный вид и застыл, будто скованный невидимыми путами природы. Обстановочка становилась все более напряженной, потенциальный час возможного появления кого-либо из зверей приближался.

Посреди курумника, на большом, но плоском валуне, ничем с виду не выделявшемся на общем фоне, сидели два бойца-срочника, периодически подбрасывая в чадящий рядом небольшой костерок очередную охапку сухих веток. С приходом низких облаков по руслу каменной реки стали прокатываться ощутимые порывы ветра. В эти моменты лес начинал шуметь миллионами листочков и веток, но почему-то сейчас этот шум совсем не успокаивал, а наоборот, усиливал тревогу.

– Дует в нужную сторону, – заметил Барышков, подняв обслюнявленный указательный палец над головой. – Прямо в направлении Среднего Таганая. А значит и дым, и крик пойдут в ту же сторону. – Барышков легонько коснулся, лежащего рядом с ним в куче маскировочных веток, Листровского. – Подай им сигнал, пусть начинают кричать.

Листровский, не спуская глаз с чащи на том берегу реки, будто соглашаясь с Барышковым, качнул головой, и три раза резко и отрывисто свистнул. Оба рядовых тут же обернулись в их сторону, но было заметно, что источник свиста они не видят. Это было хорошо, возможно, и звери не приметят засаду сквозь такую стену наваленных веток.

– А если не поймут? – спросил Шакулин.

– Все они поймут, я им минут десять объяснял, какое количество свистков, что значит.

И в подтверждение его слов буквально через пару секунд один из бойцов протяжно проорал в юго-восточном направлении что-то вроде: «О-о-о-о-э-эй!», а затем повторил еще несколько раз.

– Вот, видишь, лейтенант, они у меня ручные, – сказал довольный Листровский, однако, и в интонации, и в мимике капитан оставался максимально нейтральным.

Сидящий чуть в сторонке от чекистов снайпер из отряда Барышкова сдвинул на лоб походную кепку и сосредоточенно смотрел на один из участков леса на противоположной стороне каменной реки.

– Тсс, – произнес он.

Все трое напряглись и замерли. Рука Шакулина медленно поползла к пистолету, лежавшему на камне, а Барышков почти бесшумно передернул затвор автомата. Снайпер, по имени Влад, плавно поднес к левому глазу оптический прицел винтовки.

От костра снова разнеслось на всю округу призывное «О-о-о-оэ-эй!», теперь уже с другим тембром, это проорал второй боец. Они невесело обменялись друг с другом какой-то парой фраз и начали приплясывать вокруг своего костерка, будто им стало внезапно холодно.

У Барышкова на поясе неожиданно громко в нависшей тишине прошипела рация. Шакулина передернуло от легкого испуга. Сам Барышков ругнулся, и тут же сбавил громкость.

– База, я Перешеек, как слышно? – раздалось из рации.

– Я база, что у тебя? – чуть ли не шепотом ответил Барышков.

– Было движение в лесу напротив вас, – с характерным звуками, сопровождающими любой радиообмен, произнес один из дозорных. – Примерно на пять градусов к югу от приманки.

– Вас понял, мы тоже заметили. Сбавь звук, возможно, объект на подходе.

– Понял, конец связи, – уже намного более приглушенно пришел ответ Барышкову.

Листровский быстрым движением глянул на часы. Было девять вечера.

По верхушкам деревьев пробежался очередной порыв ветра, все вокруг неприятно зашелестело, сзади со стороны полуострова проскрипели стволами несколько берез.

– Что видишь, Влад? – прошептал Барышков, не отводя глаз от леса. Сам Барышков как раз все прозевал, и толком не мог понять, где конкретно его снайпер и дозорные с перешейка засекли движение.

– Пока ничего, – тихо протянул снайпер, глядя в прицел. – Что-то большое промелькнуло между деревьев, – через паузу уточнил он. – И пока больше не возвращается.

От костра снова сорвалась очередная порция призывных криков, теперь уже подслащенная немного дурным смехом обоих солдатиков. Очевидно, им поднадоело в течение трех часов находиться на одном и том же месте, и они начинали дурачиться.

– Что вы им сказали, Евгений Палыч, они понимают, зачем будут находиться на том валуне? – решил спросить у Листровского лейтенант.

Листровский прикрыл рукой рот, чтобы его слова не разлетались далеко:

– Я им сказал, что по всей зоне разводятся костры, дабы привлечь к себе внимание потерявшихся позавчера видных ученых, которые нечаянно забрели в эти дебри.

– Наивняк какой-то! – отреагировал Шакулин. – И они поверили? А почему вы тогда сидите в засаде в лесу, у них не возникло вопроса?

– Они думают, что мы сидим около костра в русле каменной реки с другой стороны полуострова, и лишь иногда я их буду о чем-то оповещать свистом.

– А если они пойдут посмотреть, и увидят, что ничего с той стороны нет?

– Они будут большими идиотами, если сойдут с места, на котором им приказал находиться офицер госбезопасности.

– А-а-а, ну тогда все в порядке! – в шепоте Шакулина читался явный сарказм. – Значит, они и есть идиоты. По-моему, дураку понятно, что они просто мишень для чего-то или кого-то. А судя по их поведению…