Таежные отшельники - [15]

Недалеко от лодки на песке замечаем вновь следы медведя, очевидно, не очень крупного. Выходим на тропу и начинаем длинный подъем в гору. Пройдя метров триста, наталкиваемся на свежеразвороченную колоду, кругом следы медведя и его когтей на поваленных деревьях. Увиденное придает нашим уставшим ногам силы, и длинный, трудный подъем к избе мы преодолеваем довольно быстро.

А «Каир» наш куда-то пропал, у избы его нет, не пришел он и к ночи. С реки я захватил с собой букетик белых, неизвестных мне, цветов, по форме напоминающих цветы пижмы, но более крупных. Вернувшись к избе, я преподнес их Агаше, поздравив с божественным праздником. Она смущенно заулыбалась, покраснела. Еще бы! Вероятно, это был первый букет, который ей дарили. Сказала, не зная, принимать его или нет: «Никого не знаем. Завянут». Я пояснил, что если поставить в баночку с водой, то цветы простоят довольно долго. Принес баночку с водой и мы поместили букет в неё. Далее для Агаши вновь возникла трудная задача — куда поставить букет? Кто-то из наших посоветовал на стол. Однако это предложение было отвергнуто, как кошунство. По разумению Лыковых, на стол ставить что-либо, кроме пищи, «не можно». Смущенная Агаша ушла с букетом в избу. А утром я увидел свой букетик с улицы, она поставила его на подоконник.

Всю ночь ревел ветер и тревожно стонала тайга. Шум такой, что, лежа в палатке, невольно думаешь: если придет медведь, то его и не услышишь, даже если он подойдет вплотную. Ночь на удивление теплая, в спальнике даже жарко. К утру разразился дождь. Кругом мгла, горы закрыты тучами. Под ударами капель дождя листья осин стучат, как железные.

29 августа. Утро проходит довольно скучно. Сидим под навесом и ведем светские разговоры о Третьяковке, Русском музее, выставке Киренского и Гуассамина и прочих «мирских» делах. Сегодня, хотя и понедельник, но вновь какой-то Христовый праздник и работать нельзя. По словам Карпа Осиповича, в этот день Царь послал к Христу своего посланника, чтобы разузнать, какой он из себя. Христос накинул на себя поаток и на нем отпечатался его лик (Чем не современная фотография!?). С тех пор этот лик Христа стали отображать в церквах на иконах. По этому поводу хозяева опять затеяли длинную молитву.

Часа через два дождь перестал и Карп Осипович, несмотря на то, что сегодня праздник и делать ничего нельзя, разрешил нам выкорчевать два огромных камня у лабаза. Дело в том, что эти камни лежали так, что медведь мог встать на них, дотянуться до лабаза и залезть туда. С помощью различных ваг, ломов и трех человеческих сил камни успешно скачены под гору.

К 12 часам дня проглянуло солнышко, трава обсохла. Эльвира Викторовна собралась идти рисовать Абакан у «Щек», который так поразил нас вчера окраской воды в ямах и величием всего пейзажа. С ней идут Лев Степанович и Николай Петрович, ведь в этой дремучей тайге в одиночку не ходят даже Лыковы. Я остаюсь «дома», сегодня я дежурный «на кухне». Остаюсь один. Обед быстро сварен на костре. Кругом тишина прямо-таки осязаемая. Проблескивает солнышко, тепло. А вдали, где-то у гольцов погромыхивает гром, раскаты его многократно отражаются от гор и катятся долгой канонадой. Если сидеть тихо-тихо, то сразу начинаешь видеть, какая большая жизнь идет в тайге. Вот выглянул бурундук и с любопытством уставился на мир. А где-то чуть дальше завела долгий стон-плачь какая-то птица. Но длится все это недолго. Вновь все темнеет вокруг, блеснула молния, и уже совсем близко ударил гром. Гроза в горах! Это трудно передать словами. В городе мы говорим «удар грома», а здесь это «удар по голове». Кажется, что от него раскалывается горы, а долгое эхо только подчеркивает всю грандиозность происходящего! Сразу начинаешь как-то по-другому осознавать и чувствовать слово «стихия». Гром смолк, все кругом замерло, не слышно ни звука и вот, постепенно набирая силу, хлынул ливень!

Но как переменчива погода в Саянах! Не прошло и 10 минут, как тучи разорвало, проглянуло голубое небо, блеснуло солнце. И сразу все засверкало, заискрилось в каплях прошедшего дождя, вновь защебетали птицы. А где-то вдали еще погромыхивает гром. Высветившее все кругом солнце явственнее обнаружило и приметы быстро наступающей осени. Видны охваченные легкой желтизной листья и ярко-красные гроздья ягод рябины, на березах уже есть полностью желтые ветви, черничник побурел и покрылся коричневыми пятнами. Сколько желтизны на кедрах! А земля уже — разноцветный ковер!

Часа в три из избы вышла Агаша и со словами: «Богородица избави от муки вечные» — принесла мне лестовку с написанной молитвой «Архангельское поздравление присветей Богородице». Из ученической тетрадки она сделала маленькую книжечку, прошив ее черными нитками, и в ней красным (заглавные буквы) и синим (прописные буквы) фломастером написала молитву. Прежде чем отдать мне эти ценные вещи, Агаша сама прочитала написанное, а я повторил. Она разъяснила, когда её читать и как сочетать с бобышками на лестовке, где делать поклоны и где креститься. «Береги, никому не давай! Это моя была лестовка», — напутствовала она. Я ответил: «Великая благодарность тебе, премного потрудилась!» — и был искренне рад доверию, проявленному ко мне, хорошим дружеским отношениям, установившимся между нами.