Таежная полиция - [46]

– Давай думать, как он. Уж я-то его знаю не один десяток лет, думаю, что получится. Смотри, Игорь, – доверительно повернулся Крячко к лейтенанту всем корпусом и закинул ногу на ногу. – Мой друг оценил обстановку в вагоне как опасную. Настолько опасную, что не стал ждать следующего дня и прибытия в Читу. Опасность он чувствует очень остро, есть у него нюх на это.

– Понятно, – задумчиво поддакнул Воронин. – Он устраивает драку в вагоне, поджог и покидает поезд вместе с девушкой.

– Не просто драку. Думаю, это была самозащита. А про пожар я уже говорил. Это знак мне, чтобы обратил внимание в массе сводок на поезд. Но какого черта он прихватил с собой девушку? Значит, она важный свидетель либо именно ей угрожала опасность…

– Либо все вместе, – добавил Воронин.

– Может, – согласился Крячко. – И стал бы он прятаться в таком небольшом городке, когда, исходя из его поступков, сложилась такая опасная ситуация? Не стал бы. Потому что не верит он местной полиции – это раз. Потому что он не знает, от кого исходит опасность, – два. А для того чтобы понять, кто и в каком количестве опасен, он обязательно выманит противника на оперативный простор, как говорят военные.

– То есть в тайгу? А он знает, что такое тайга? Это ведь, Станислав Васильевич, не подмосковные леса.

– Отлично знает, Игорек. И потому я за него спокоен. Относительно спокоен.

– Одно дело – знать, что такое тайга вообще, – упрямо сказал Воронин, – а другое дело – знать местность.

– Во-от, – удовлетворенно согласился Крячко. – Вот мы и подошли в результате мозгового штурма к выводам. Не сунется мой друг очертя голову, не зная куда. А где он может получить информацию об окружающей нас тайге?

– У местных жителей. Старых охотников.

– Отлично, Игорек, – с энтузиазмом похвалил молодого человека Крячко. – Теперь скажи, вот человек, который тут не знает никого и ничего. Как он найдет адрес старого опытного охотника, чтобы у него проконсультироваться? Спрашивать у каждого прохожего, идя по улице? Нет, он же в бегах, его преступники выслеживают. Он должен узнать это в одном месте и наверняка. Причем с такой легендой, которая не вызовет подозрений.

– Охотничья инспекция? – неуверенно предположил лейтенант.

– Вот видишь, и ты сразу про инспекцию подумал. И все подумают. А ведь инспекция – место настолько публичное, что я бы сказал, что это проходной двор, а не организация. И все проверки на них по поводу оружия со стороны полиции. И по поводу лицензий, и по поводу учетов, и по поводу мероприятий по сохранности численности. Короче, хочешь узнать об охотнике – иди в охотинспекцию. И с какой легендой мой друг туда пойдет? Но он хитрее. Он пойдет туда, где не нужно предъявлять документов, куда никто не додумается пойти, – в краеведческий музей.

– Точно, – обрадовался Воронин. – Кто трется около краеведческого музея? Это ведь местный культурный центр, там общаются краеведы, исследователи-энтузиасты, собиратели фольклора и масса других.

– Вот. Он придет и скажет, что приехал издалека, что интересуется тем-то и тем-то. И спросит: а кто у вас тут самый большой знаток местной природы, кто у вас тут тайгу знает, как свой карман? И его встретят как родного, чаем напоят и проводят. И адресочек дадут, и предложат по тому адресочку сказать, что он от музея пришел. По рекомендации.

В музее, куда Крячко и Воронин заявились несколько минут спустя, их ждал очень большой сюрприз, который поубавил душевного спокойствия и уверенности у московского полковника. Некая Лидия Тимофеевна, старший научный сотрудник и заместитель директора музея, приятная во всех отношениях женщина, встретила полицейских приветливо, но очень напряженно. А когда узнала о цели визита, то разнервничалась окончательно.

– Я же как чувствовала, – причитала женщина, – мне же их отговорить надо было! Я ведь подумала, что люди они опытные, не впервые выезжают в экспедиции…

– Тихо, тихо, – начал успокаивать Крячко, – ничего же не случилось.

– Как же не случилось, когда вы не первые приходите по поводу этих ученых?

– Как… в каком смысле? – насторожился Крячко.

– Да дня через два уже приходили товарищи, расспрашивали. Говорили, что пропал ученый, что искать его надо.

– Вы, наверное, не совсем так поняли, Лидия Тимофеевна, – начал помогать выпутываться Воронин. – Не пропали, а просто им нужно срочно передать информацию. У Ивана Ивановича, того профессора, жена в больницу попала. Мы просто хотели убедиться, что наши товарищи все сделали для того, чтобы сообщить ему об этом. А вы Ивана Ивановича к кому из охотников направили?

– Ну, так к Смирнову, старейшему нашему промысловику.

Сыщики вышли из музея, откровенно отдуваясь и качая головами. Вот, значит, как! Значит, не одни они шли по следу Гурова и его спутницы. И эти «кто-то» опережали их на шаг. Вопрос: кто? Лидия Тимофеевна приняла их за работников полиции, но это ровным счетом ничего не значило. В наше время при развитии полиграфической техники… или продажности некоторых работников…

– Ты, Игорь, иди пока поработай на станции «Скорой помощи», в больнице, – предложил Крячко, понимая, что время их поджимает. – А к этому охотнику-ветерану я наведаюсь один.