Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - [11]

– Я Джим Воспер. Агент Макгрегори, могу я попросить вас проехать со мной для более детального разговора?

– Мы еще не сняли у нее отпечатки пальцев! – взвивается офицер службы охраны.

Я получила, что хотела, и усмехаюсь, поднимаясь со стула:

– Мои отпечатки есть в картотеке министерства. В последнее время свои пальцы я не меняла. А в зале мои следы только на «Глоке» телохранителя королевы, ничего другого я не касалась. Кстати, премьер-министр убит?

– Нет, ранен. – Среднестатистического лондонца явно впечатлила моя полная сарказма тирада.

За стенами Букингемского дворца творится невообразимое. Кажется, не только Скотланд-Ярд, но все министерство внутренних дел, включая конную полицию и кадровиков, в полном составе собралось, чтобы затоптать немногие возможные улики.

Десяток машин «Скорой помощи», хотя основных пострадавших уже увезли… Констебли со служебными собаками, страшно нервничающими из-за полной невозможности взять хоть какой-то след в этой толчее. Остовы нескольких сгоревших машин и воронка между оградой дворца и монументом Виктории, которую уже огородили лентой.

Но страшней всего лежащие рядами тела в мешках – явно трупы погибших. Сколько их? А еще кровь прямо на асфальте у Букингемского дворца… Запах гари…

Я киваю на сгоревшие машины возле Северного входа во дворец, мимо которых мы проходим:

– Что это?

– Стреляли по бензобакам.

Те самые машины, на которых на выставку прибыли посетители в драгоценностях…

Я останавливаюсь, чтобы еще раз окинуть взглядом и запомнить всю картину, словно предчувствуя, что это пригодится. На сердце невыносимо тяжело, и вовсе не потому, что время приема лекарства безнадежно пропущено. Просто тяжело, и все.

Ведомство Джона Дэя, куда входит и МИ5 под руководством Эндрю Паркера, всегда бодалось с министерством внутренних дел вообще, а уж с нашим агентством особенно. Таково положение во всех странах, каждое ведомство считает себя самым полезным, а остальных почти дармоедами. Даже внутри службы столичной полиции существует ревностное соперничество, что же говорить об отношении к тем, кто почти никому не подчиняется?

Последняя попытка правительства примирить конкурирующие фирмы, поставив над всеми одного нового министра национальной безопасности, пока результатов не дала. Может, со временем…

Здание МИ5 Темз-Хаус возле Ламбетского моста у меня всегда вызывало ассоциацию с комодом. Но выбирать не приходится, комод так комод, я оказалась свидетельницей, а если вспомнить убийство террориста и ранение второго из оружия погибшего телохранителя королевы – то и участницей слишком серьезного происшествия, чтобы быть отпущенной после допроса оплошавшей службой охраны дворца.

Конечно, в МИ5 знают и о моем боевом недавнем прошлом, и о билете, подписанном министром, и о том, что это я воспользовалась «Глоком» убитого телохранителя.

Кабинет Джима Воспера невелик, если вообще не сказать мал, на столе минимум бумаг, у шкафов глухие дверцы без стекол, на одной стене едва заметен сейф, на второй – небольшой телевизор, работающий без звука.

О чем могут быть все телепередачи этого дня? Конечно, о налете!

Телестудии крутят и крутят немногочисленные кадры, полученные из Букингемского дворца, конечно, только те, которые позволили показать скромные среднестатистические парни.

Снимая очередь на выставку, кто-то из операторов невольно оказался свидетелем расстрела этой очереди. Видно, как по людям у ограды дворца полоснули из автомата. Кто-то упал сразу, кто-то пытался закрываться руками, мать заслоняла девочку от пуль…

Сам оператор тоже упал, камера дернулась и несколько секунд выдавала картинку в перевернутом виде. Потом выправилась, видно, державший ее человек сумел справиться с собой. И снова пошли кадры с корчащимися от боли людьми, кровь повсюду, в кадр попал человек в маске с прорезями для глаз и губ с автоматом в руках… А потом съемка прервалась, это могло означать что угодно – оператора убили, в камеру попала пуля, ее просто уронили или дальше шли столь страшные кадры, что показывать их на экране просто было невозможно. Оставалось надеяться, что пострадала лишь аппаратура.

Но даже крупицы, допущенные на экран, создавали ужаснувшую меня, немало повидавшую за время службы, картину. Это не простая, пусть очень эффектная, кража бриллиантов, а настоящий бой со взорванной машиной террористов! Кому понадобилось устраивать такое в центре Лондона, да еще и с участием королевы?

Также меня потрясла фотография констебля, первым проверявшего мой билет на выставку. Судя по тому, что его портрет выплыл на экран в ряду нескольких людей в полицейской форме, он оказался в числе погибших снаружи. А ведь у него жена и две маленькие дочки…

От разглядывания телевизионной картинки меня отвлек вопрос Воспера:

– Так что вы говорили о своих сомнениях по поводу налета?

– Он нелепый.

После того как я увидела картину происходившего снаружи, сомнения отпали окончательно.

– Чем?

– Где нападали террористы снаружи?

Офицер только пожимает плечами. Я отвечаю сама:

– У центральных ворот, там, где больше всего народа, легче спрятать свое оружие и наделать много шума. Они не столько убивали людей, хотя и этого достаточно, сколько производили шумовой эффект. Стрельба по окнам второго этажа… зачем она? Светошумовые гранаты.