Табор уходит в небо - [2]

Что хочет сказать тебе дым.

Держу я в руках тот пар,

Что сделал тебя седым.

Рамир

Уважь, расскажи печаль,

Найди мне ее исход.

Геда

Каждая карта – скрижаль,

В них весь наш с тобой народ.

Тяни из колоды по три,

Клади на костра золу.

…Туз в бубен стучит, смотри…

Червонный валет хулу

Рассыплет, что ветер надул…

И бубном звенит дорога…

Я помню, ты ночью уснул –

Сомнением стала тревога.

Еще из колоды тяни

Три карты, все спутал дым.

…Ударом порвет узды

Ремни, что ты долго шил…

Но свяжет тебе это грудь… -

Восемь вонзились пик…

И туз разбудил звон-крик,

Вонзив пику. Червленый путь…

Одну еще карту глянь…

Дорога пиковой масти…

Еще три, попрошу, достань.

Все масти чернее страсти…

Болезни сулит тебе дым,

И слезы, и суету.

Валет, девять, семь… Узды

Не сшить тебе вновь… Кресту

Попробуй вручить поклон.

Развей этот черный дым,

Познай суть четырех сторон,

Давида найди следы.

Звенят в голове слова.

Уходит несчастный прочь…

Молчать не могла вдова…

Но все же молчит ветра дочь.

V

Алаписы1

Затянет узлы закат,

Руби не руби – темно.

Как рухлядью рыцарских лат,

Легенда ложится на дно

Памяти песен ночных.

И лишь старик не спит,

Он ищет в словах немых

Одно – бубенцов гранит.

В них песня не на мотив –

Не встанет меж струн гитар.

Он должен, пока еще жив,

Найти в слов золе тот жар.

Давид

1 Алаписы – в тюркской мифологии предвестники холеры. Являются в образе коней

Видишь коней табун.

Дыханье их – в мир туманом.

Имя их племени в рухляди рун.

Они неба смертельные раны.

Они разожгут злой пир,

И свечи вдруг станут костры.

Лишь компас поставит мир

На место. И вновь жары

Не будет на целый год,

А может на день иль век.

Смотри, человечий род,

На них и услышь их бег.

Найди в себе суть сторон

Четырех и умри меж них.

Царю положи поклон

И песен не пой – будь тих.

Рамир

Мы мирно рисуем круг,

Ночь – день, и попять кольцо.

Давид

Петля это, узел туг…

В ней нет ни начал-концов,

В ней нет перекрестков. Пут

Она не порвет в конце.

Ты чуешь, как воздух крут,

И жара печать на челе?

Рамир

То сажа. Все смоет дождь.

Давид

Не смоет с тебя души.

Ты хочешь, чтоб ты был вождь

Коней тех…

Рамир

Костер не туши.

Я спать, и ты лучше спи.

Давид

Да, благо, я песни забыл.

Воздух уже остыл.

Кони идут по степи.

За ночь осядет дым.

Развяжет узлы рассвет.

И снова пойдет гнедым

Табор – опричник лет.

VI

Смерть Давида

Рассвет разольет туман,

Сырая вдруг стала зола.

Оцепили табун, аркан

Задушил кобылицу. Мала

Степь будет для похорон.

Смяты все травы в пыль.

Сгорит до утра загон,

И песня осядет, как быль…

Давид

Видите, птицы летят.

Не будут гнездиться они

У дорог – там костры горят,

Им нужно тепло станиц.

Им жарко у ваших костров,

Они не хотят вам петь.

Вокруг гул вечевых городов:

Там золото станет – медь.

Познайте, что знают они.

Поймите, в их песнях мир.

Конь сбруей своей звенит…

Поверьте мне, будет Пир!

Выжег в прах свет туман.

Руки на землю – врозь.

Покинул старик их стан.

Разбили колеса ось.

И вновь разожгли костер,

И вроде бы тянет петь…

Окончили ветры спор

За душу его. Смотреть

На пламя свечей по нём…

И дым, как последний вор,

Жечь будет, как огнем.

Он понял, что пир есть мор…

VII

Пожар

Ржанье коней в полутьме.

Оглобли, колеса горят.

В лицо белизне-зиме

Пожара страстной обряд.

Крики людей и дым

Заглушит смиренный снег.

Красным – в глаза вороным.

Уходит прочь человек.

Он в таборе был костровым,

И он же его поджег.

Он знал, что родится дым

Из песенных новых строк.

Он знал, что расплавят снег

Угли раскаленных вериг.

Забыл табор песни рек,

Он помнит лишь ветра крик.

И вот он немой пожар.

И мир, как дано, сгорит.

Он понял, что это – дар.

И не потому что был стар,

Молчал по ночам Давид.

Эпилог

Смирился давидов конь.

Принял он плуг, как крест.

Он понял, что жар – огонь.

И он понял: свобода – лес.

Познал он – там птицы поют

Корень дерева глубже травы в земле.

Травы мрут в раскаленной золе.

Понял он - в мире веков приют.