Та, что ждет - [19]

Ее охватило необыкновенное, удивительное ощущение радости и свободы — а разве может быть сегодня что-то невозможное, если она этого хочет?

Очаровашка

слушай, влюбись в меня…)) (деловое предложение)… это будет интересно..))

flame

предложение интересно, я рассмотрю его в порядке очереди…:)

Боисся?

Очаровашка

не робей — я еще красивее, чем ты думаешь..)))))

flame

:) я не робею, просто все так быстро и неожиданно….:) чмОк!!!:)

Очаровашка

ну понятно: не боись, если я прихватываю «за яйца», то делаю это очень нежно..))

flame

:) я учту…:)

Ее внимание отвлекла мягкая трель мобильника — на экране мигало знакомое имя.

Игорь.

Тьфу ты черт!

Брать — не брать?

Нет, не брать.

Ну его на фиг.

flame

Оченька, и что ты замолчала?:)

Очаровашка

не хочу мешать тебе трудиться…)))

flame

разве ты можешь помешать?!

Очаровашка

я все могу, дорогой…))

flame

даже так???:) боюсь, что не все в твоей власти…:)

Это мы еще посмотрим…

Очаровашка

ну почему же?!))

flame

а ты самоуверенна, однако!!!:) вот влюблюсь в тебя!!!!!…

Она улыбнулась, глядя на экран аськи — на улице была весна, и сегодня она еще вполне успевала немного погулять по центру города.

Какое же это счастье — весна…

Очаровашка

ты даже не представляешь — насколько это будет потрясающе…))

7. Танец

— Лерик, что с тобой?

Она удивленно взглянула на подругу:

— В каком смысле?

— Ты уже второй час сидишь с очень мечтательным выражением лица и ни на чем не можешь сфокусировать взгляд. Ты меня не слушаешь совсем?

— Ой, прости, пожалуйста…

Между ней и Полиной уютно устроилась большая пластиковая миска, в которой лежал уже основательно подтаявший брикет сливочного пломбира, сверху обильно посыпанный замороженной вишней. Облизывая ложки, они мирно сидели на ее небольшом диванчике, поджав ноги, и болтали, время от времени подливая себе в чашки горячий чай.

— Все, завтра голод! — покачав головой, вздохнула Полина и зачерпнула ложкой еще немного мороженого.

— Да ладно тебе, — отмахнулась она. — Надо же себя хоть иногда радовать, тем более когда вокруг так мало поводов для радости.

Полина подняла на нее глаза:

— Игорь?

Она выдохнула и красноречиво закатила глаза:

— Давай не будем о грустном. Мне вчера и так досталось на орехи.

Ей совершенно не хотелось вспоминать о вчерашнем вечере. Она уговорила Игоря сводить ее в театр, на один из популярных молодежных спектаклей, куда она давно хотела попасть. Ох, как горько она пожалела о том, что вообще решила идти с ним туда, — Игорь сидел весь вечер с постным лицом, скрестив руки на груди, остался недоволен увиденным и порекомендовал ей выбирать более классические и проверенные постановки. Ей же спектакль страшно понравился — пародия на один день из жизни популярной радиостанции была подана, на ее взгляд, очень оригинально, смешно и совсем не похоже на то, что ей приходилось видеть раньше.

Раздражение Игоря было ей понятно, причина была вовсе не в спектакле. Их отношения явно выходили из-под его контроля, он ощущал, что она отдаляется от него все дальше и дальше. Хотя они не виделись уже пару недель, их вчерашняя близость была похожа на механические заученные движения двух скучающих в столетнем браке кроликов. Ее разочарование и охлаждение сказывались на их отношениях, напоминавших болото, в котором она страшно не хотела увязнуть.

Ей нужно было набраться храбрости, чтобы признаться, что все кончено. Рано или поздно придется это сделать, ничего уже изменить невозможно. Ее иллюзии о стабильных отношениях превратились в цепи, которыми она тяготилась и которые отчаянно хотела сбросить. Будущее, интересное, захватывающее, манило ее, искрилось яркими красками, и кажется, теперь она даже знала, как его зовут.

— Так ты мне скажешь, чему ты так загадочно улыбаешься? — Полина откинулась на спинку дивана. — Я ведь вижу, что с тобой что-то происходит. Давай, не тяни — рассказывай.

— Да, собственно, пока нечего рассказывать. Ничего особенного не происходит.

— Совсем-совсем ничего? — Полина испытующе посмотрела на нее. — А мне кажется, что происходит. Иначе ты бы так загадочно сейчас не улыбалась.

— Я разве улыбаюсь? — Она облизала ложку с остатками мороженого и со вздохом взглянула на опустошенную миску. — Нее, это я от удовольствия жмурюсь. Как кошечка от сметанки…

— Лерка! Колись!

— Нее, я законопослушная гражданка и в незаконных акциях не участвую!

Полина посмотрела на нее испытующе, но настаивать больше не стала:

— Ну, хорошо. Тогда скажи мне, что ты собираешься делать на майские праздники?

Она задумалась.

Целых пять выходных дней. Хм…

— А что, есть какие-то предложения?

— Да, есть. — Полина оперлась рукой на подлокотник диванчика и вытянула перед собой ноги. — Как ты смотришь на то, чтобы смотаться на все праздники в Питер?

Питер. Это было здорово.

Она обожала этот город, кажется, с первого дня, как приехала в него впервые. Ей было тогда 13, и их целым классом вывезли на «знакомство с Достоевским» в самое неудачное время года — в конце ноября. Дул пронизывающий ледяной ветер, без конца моросил мелкий противный дождик, но она, словно околдованная, смотрела вокруг — на особняки и дворцы, кое-где обветшавшие, но еще не потерявшие былой блеск и величие, на широкие проспекты и улицы, пересекавшиеся друг с другом прямыми, как стрелы, линиями, на мрачные, плотно стоящие друг к другу старые дома прошлого века. Город — отвергнутая когда-то столица — был горд и холоден, но в ее глазах это было скорее достоинством, чем недостатком.