Сжатый Хаос: введение в Магию Хаоса - [52]

Фантазия

Фантазия — это фундамент для навязчивых идей, где крылья воображения связаны, как у подготовленного к жаренью цыпленка; катарсис становится катастрофой. Уолтер Митти[14] живет в каждом из нас, в самых разных закоулках души. Мы используем фантазии-«стартеры», чтобы привнести значение в новую ситуацию, фантазии-«грейдеры», чтобы поддержать процесс выполнения однообразного задания, и фантазии-«ограничители», чтобы уговорить себя, что лучше так не делать…

Фантазия обладает огромной силой, и на пике волнения мы способны представить тысячи хороших и плохих (но в основном хороших) последствий того, что принесет нам пугающий или желанный момент.

Фантазия существует в постоянном конфликте между желанием ее осуществить и желанием ее сохранить, лелея и пестуя. Разумеется, каждый шаг в направлении осуществления фантазии таит угрозу для ее существования. В результате возникает замкнутый цикл, подкрепляемый нашими любимыми защитными механизмами и подхлестываемый страхом неудачи и жаждой результата. Навязчивая идея затмевает рассудок, подрывает способность действовать, заставляет все, что с ней не связано, казаться неважным. Происходит перетягивание каната в одну сторону. Причем желание сохранить фантазию может оказаться сильнее желания ее осуществить.

На языке классического оккультизма можно представить мыслеформу в виде чудовища, которое взращено в темных уголках души, вскормлено психической энергией, облачено в воображение и питается через пупочные канатики, туго свившиеся за годы развития. У каждого из нас есть личный туннель устойчивых представлений, стены которого выложены штабелями привычных убеждений и моделей поведения. Мыслеформа погоняет нами как обезьяна; ее хвост туго намотан на хребет того нашего «я», о котором мы давно позабыли; но в момент страха, боли или желания это «я» начинает исступленно метаться. Так уж мы устроены; и в момент растерянности мы ощущаем за спиной жаркое дыхание чудовища, и чувствуем, как его когти вонзаются в наши мышцы и органы. Мы, словно куклы, танцуем, когда нас дергают за веревочки, сплетенные многие годы назад, но в моменты прозрения или, что еще лучше, прислушавшись к совету друга, мы вдруг видим, что все это — обман; просто программа. Сначала нужно понять, что это программа. Возможно, даже признать, что эта программа — мое творение, но не я. И тогда добыча становится охотником. Охотник может разорвать эту мыслеформу на куски, пометить каждую ее часть, попытаться найти обрывки понимания в ее внутренностях. Уничтожить ее, поглотить, ободрать до основания.

Это такая же могущественная магия, как любое колдовство. Развяжите узлы, которые вы сами завязывали и запутывали; отделите нити реального опыта от нитей потенциальных возможностей. Мы станем свободнее, начнем эффективнее действовать, и с меньшей вероятностью будем повторять старые ошибки. Суть та же, что и в китайской головоломке. Мы можем воспринимать только настоящее, а это требует интенсивного просеивания и скрупулезного анализа банка нашей памяти, чтобы понять, на чем же основаны все наши привычки, убеждения и модели поведения. Навязчивая идея овладевает нами когнитивно, физиологически и поведенчески:

Когнитивная составляющая — это наши мысли и чувства в связи с ситуацией; их следует безжалостно анализировать, разбирать на части и истреблять в процессе критического анализа или подобной ему стратегии.

Физиологическая составляющая — реакция тревоги в виде учащенного сердцебиения, напряжения мышц и повышения кровяного давления. Тело надо успокоить, для этого нужно расслабиться и медитировать.

Поведенческая составляющая — что мы должны делать (или, что бывает чаще, что мы не должны делать). Часто наше навязчивое поведение совершенно неадекватно и потенциально опасно для других. Обычно на это указывают другие люди. Здесь могут помочь такие аналитические техники, как И-Цзин или Таро.

Разрушение границ

Простой, но эффективный подход к магии эго состоит в применении позитивной самоидентификации для преодоления негативной самоидентификации. Например, я ненавижу математику. Когда я был подростком, то часто прогуливал уроки математики, и всеми правдами и неправдами избегал всего, что было связано с алгеброй и логическими формулами. По мнению детского психолога, у меня сформировался математический «блок», который до самого последнего времени был непробиваемым, как скала. Моя внутренняя констатация «я знаю, что не способен заниматься всем, что связано с математикой» служит примером негативного отождествления. Позитивное отождествление звучит так: «Я могу заставить компьютер делать то, что я хочу». На фирме, где я работаю, за мной слывет репутация человека, к которому можно обращаться с любыми компьютерными проблемами, так как я внимательно читаю руководства и инструкции, экспериментирую с программами, и, когда это допускается, люблю доводить их «до ума». Эти две самоидентификации объединились совершенно внезапно, когда меня попросили разработать серию баз данных для работы с большим диапазоном задач. Поначалу я воспринял это совершенно нормально, но в какой-то момент внезапно выяснилось, что нужно вводить формулы для вычисления налога на добавленную стоимость и различных процентных скидок на товары. Здесь обе мои самоидентификации вошли в противоречие. Должен признаться, что понимание этого факта постепенно усиливалось по мере выполнения задачи, и в итоге более сильным оказалось отождествление «я могу добиться, чтобы компьютер выполнял то, что мне нужно», которое, в свою очередь, ослабило мое внутреннее неприятие математических формул. Это не столько процесс сознательного противопоставления одного отождествления другому, сколько постепенное ощущение разрушения барьеров, которое происходит во время такого взаимодействия. Разрушение таких искусственных барьеров происходит в тот момент, когда человек, к примеру, признает свою сексуальную идентичность гомосексуалиста или трансвестита при всем негативно обусловленном к ней отношении. Обычно происходит конфликт между внутренне осознаваемой «природой», негативным отношением, которое к ней сформировано, и желанием действовать в соответствии с самоидентификацией. Поэтому внутренняя констатация «я действительно один из них» одновременно подразумевает как само желание проявить «натуру», так и отвращение к самому себе.