Сюзи, «Лед Зеппелин» и я - [49]

— Надо было вам сходить… — сказал я двум семилеткам. — Это было фантастично… это было…

Я не смог подобрать подходящего слова. «Фантастичный» же казалось слабоватым. Я шел в шинели нараспашку, чтобы всем было видно мою «лед–зеппелиновскую» футболку. Она облепляла мое тело — засаленная, заляпанная и заспанная. Не было в мире футболки краше. В школе мне за нее не могло не влететь. И отлично. Придерись ко мне любой учитель, я бы сказал что, если ему не нравится моя «лед–зеппелиновская» футболка, это — его проблемы.

Я вошел в школу, играя на воображаемой гитаре, точь–в–точь как Джимми Пейдж, и первой, кого я увидел была Черри.

— Правда же это было фантастично?

Черри прошла мимо, не сказав ни слова, даже не удостоив взглядом. Моя эйфория начала угасать. День начинался скверно, и у меня вдруг возникло предчувствие, что дальше будет еще хуже.

В коридорах было полно ребят, они с воплями неслись в классы, где по утрам проходили переклички. Когда я вошел в класс, некоторые из тех, кто был вчера на концерте, увидели мою футболку и радостно заголосили. Я ухмыльнулся в ответ. Басси стал хлопать себя по бокам, как обычно, дразня меня драконами, но я на него не обратил внимания. Вчера я был в шести дюймах от Роберта Планта, и какая мне разница, что делает Басси?

Сюзи еще не появилась, но Грег уже сидел в классе. У него был томный вид.

— Правда же это было фантастически? — сказал я, садясь рядом.

— Да. — Он улыбнулся с особым удовольствием и зевнул. Зная Грега, я истолковал это как заявление, что он переспал с Сюзи.

С подозрением я уставился на него.

— Врешь.

— Нет, не вру.

Он не врал. Грег и Сюзи и впрямь легли в постель. Я был ошарашен. Едва начав полет, мой цеппелин рухнул, объятый пламенем.

ДЕВЯНОСТО

Первым уроком в тот день это была география. Грег похвалялся, как он провел ночь с Сюзи. Я его ненавидел. Я понимал, что буду ненавидеть его всегда. Стоило на минуту отвести взгляд от Сюзи и моего лучшего друга — и на тебе. Они вместе залезли в постель.

Сюзи в школу еще не пришла. Наверное, утомилась за ночь секса с Грегом. Я провалился в бездонную пропасть отчаяния. Подумывал, не уйти ли мне просто домой. Когда явилась она, с опозданием, вид у нее был усталый. Белокурые волосы в беспорядке, глаза красные. Видимо, какой–то побочный эффект ебли с Грегом. Садясь на место, она не взглянула на моего друга и не огрызнулась на учительский сарказм по поводу опоздания. Учитель снова принялся бубнить. Я глядел на свой торс, обтянутый «лед–зеппелиновской» футболкой. Жизнь была никчемна. Я уже понял, что она никогда не наладится.

Едва кончился урок, Грег вскочил и протолкался к Сюзи. Я приотстал, не желая мешать их интимным разговорам. Я шел, повесив голову и ни на кого не глядя. Когда я проходил мимо, Грег схватил меня. Сюзи уже исчезла.

— Она со мной не хочет разговаривать, — сказал он.

— Почему?

Грег не знал. Мы не могли этого понять.

— Ты уверен, что ей этого правда хотелось? — строго спросил я.

— Конечно, хотелось. Она практически затащила меня в постель.

— Наверно, из–за того, что она так злилась на Зеда, — предположил я, пытаясь сбить с Грега спесь. Грег был не дурак, ему и самому такое уже приходило в голову. Что можно переспать с одним человеком в отместку другому, было доступно пониманию даже таких неопытных юнцов, как мы.

— Я не думаю, что я для нее что–то значу. Но теперь она совсем не хочет со мной разговаривать.

Грег был подавлен. Его большой любовный роман был, конечно, поуспешнее, чем у меня, но закончился всего несколько часов спустя. Я радовался, что все пошло под откос. Я все еще его ненавидел.

На большой перемене Грег спросил, чем кончились наши с Черри поцелуйчики. Этого я и боялся. Грег понимал, что я втайне злорадствую насчет его размолвки с Сюзи, и теперь ему едва не удалось со мной поквитаться.

Я что–то невнятно пробормотал в ответ.

— Но это же странно, да, целоваться с Черри? — засмеялся Грег. — Ты отвел ее домой?

— Нет, — отвечал я, обозленный и униженный. — Она сбежала, и я поехал на последнем автобусе один.

Здесь только мне стукнуло в голову, что бросить Черри посреди Глазго одну, без транспорта, было не слишком учтиво. Что она делала? Наверно, позвонила родителям, и у меня могут быть неприятности из–за того, что я оставил ее.

Мы торчали у школьных ворот. Подходили те, кто был на концерте, и принимались его восторженно обсуждать. Мне стало легче от того, что вопрос о Черри отпал, но, к несчастью, в именно этот момент она и появилась. Обычно Черри прошмыгнула бы мимо собравшихся, зная, что никому здесь не нужна, но теперь она не проскользнула бочком, а подошла уверенно и с улыбкой оглядела всех.

— Я познакомилась с «Цеппелинами», — объявила она.

При этом наглом заявлении все остолбенело вытаращились на нее.

— В смысле — ты познакомилась с «Цеппелинами»?

— Вчера ночью я пропустила последний автобус домой, а потом слонялась по улицам и встретила группу возле отеля.

Это вызвало немало смешков. Из тех, кто был на концерте, несколько человек утверждали, что им удалось забраться на сцену, а один паренек утверждал, что ему удалось дотронуться до Роберта Планта, ну и, само собой, Зед коснулся Джимми Пейджа, но никто не утверждал, что ему удалось встретиться с группой после концерта. Это было нелепо. Мы высмеяли Черри. Ее это, казалось, совсем не задело. Она не стала изворачиваться, как можно было ожидать. И даже не покраснела. А вместо этого залезла в портфель и вытащила цветок.