Сюжет - [49]

Эх, если бы его не остановили работники автоинспекции... Если бы у него было время как следует подготовиться; если бы он оказался без сына, который связывал в свободе действий по рукам и ногам (Анатолий Сергеевич перед дверями туалета вдруг решил, что писать все-таки не хочет). Если бы не эти обстоятельства, Ковалевский мог бы проследить за сюжетом до самого конца.

Но найдет ли он в финале сокровища? В фильме, который Ковалевский смотрел вчера, Комбо добрался до них. Только странный режиссер Джит Хой Чен не показал, как они выглядят. Существуют ли сокровища Корбэйна на самом деле?

Сергей внезапно остановился.

- Что же это получается! - внезапно произнес он. Сын задрал голову, с интересом глядя на отца. - Если я найду сокровища Корбэйна, значит существовал и сам Корбэйн, ученик могущественного волшебника?

"А если существовал могущественный волшебник, - продолжил он уже мысленно, - то значит, в древнем мире существовало волшебство!"

Ковалевский скривил губы, изобразив улыбку. Строя такие логические цепочки, можно прийти к невесть какому выводу!

Могущественные волшебники! Какая чушь!

Сергей прервал размышления, остановившись на лестничной площадке. Небольшое окно открывало вид на маленький дворик. Рядом на стене висела табличка "Место для курения". В воздухе ощущался затхлый запах табака. На подоконнике стояла пепельница, выполненная из срезанного донышка пивной банки.

- Папа, фу! - произнес сын, затыкая нос. Ему не понравился запах. ? Пойдем отсюда!

? Подожди меня здесь, ? попросил Ковалевский. ? Я недолго.

Он подошел к подоконнику и, взяв в руки пепельницу, обнаружил в ней окурок сигары.

"Я вообще врачей с сигарами ни разу не видел. Мы ж не в Америке!" вспомнились слова санитара из приемного отделения.

- Гаитянин где-то здесь! - пробормотал Ковалевский.

Павлик открыл дверь своим ключом.

- Явился, наконец! - воскликнула мама, выходя из кухни. - Почему так долго?

- В магазине была очередь...

- Понятно, - произнесла Надежда Петровна. Она вышла в прихожую. Рыщущий взгляд скользнул по Павлику, прошелся по углам.

- А где продукты? - удивилась она.

Павлик глубоко вдохнул и прошел мимо Надежды Петровны на кухню.

- Павел! - ошеломленно воскликнула мама. - Бестолковый лентяй! Ты ботинки не снял!

Павлик взял сотовый с зарядного устройства, сунул в карман, затем вытащил из видеомагнитофона кассету. Надпись на корешке гласила:

"Только один просмотр"

- А ну сейчас же сними ботинки! - взвилась мама.

- Я спешу, - откликнулся Павлик.

- Что значит "спешу"? - От такого дерзкого ответа маме вдруг перестало хватать воздуха для фирменных ругательств.

- Меня ждут, - ответил Павлик и остановился в коридоре. Мама полностью перекрывала путь в прихожую.

- Так... - с угрозой произнесла она. - Все понятно.

- Что понятно, мама?

- Очкастый паршивец уже заходил сегодня, спрашивал тебя. Я вышвырнула его с лестницы!

Павлик не думал, что Юрику досталось так серьезно.

- Зачем ты это сделала?

- Ты не смеешь водиться с такими!

- Ты несправедлива к нему. Он хороший...

- Он приучил тебя к спиртному!

- Мама!

- Нет, не "мама"! - вдруг закричала Надежда Петровна, нависнув над бедным Павликом, словно дикий тигр над беспомощным бедуином африканских сафари. - Если он нацепил очки, то это ещё не значит, что он смеет называть себя интеллигентом! Он никакой не интеллигент! Он пьет, и ты научился! Скоро ты научишься курить и грязно разговаривать, а затем...

Павлик увидел просвет между маминым бедром и стеной. Он попытался сквозь него проскользнуть, но мама припечатала сына к гипсолитовой перегородке. Она жгла его уничижающим взглядом, и Павлик, опустив глаза, был вынужден отступить.

- А затем он сведет тебя с грязной потаскушкой, от которой ты сначала заразишься сифилисом, потом она забеременеет, и тебе придется на ней жениться!

- Мама...

- Нет, не "мама"! - воскликнула она, брызнув слюной. - Как ты смеешь не слушаться меня? Как ты смеешь перечить? Ты совершенно не знаешь жизни!

Павлик уставился в пол, не имея воли противостоять матери.

- Ты ещё ребенок! - говорила мама. - Не знаешь жизни! А этот... Прохоров, паскуда, знает только одну грязь...

- Мама...

- Не перечь! - взвизгнула она. Павлик понял, что Надежда Петровна близка к истерике. - А ну, снимай ботинки! Ты никуда не пойдешь! Где продукты?

Она снова повернулась в сторону прихожей, словно надеясь обнаружить там сумку с продуктами, и Павлик воспользовался этим. Он увидел открывшийся проход и проскользнул к входной двери.

- Куда пошел? А ну, вернись!! - закричала мама. - Куда ты подевал продукты?!

Павлик выскочил на лестницу, не помня себя. Как мама могла дойти до такого в своих мыслях о Юрике?

Он бежал с пятого этажа, думая о том, что не выдержит ещё одной словесной атаки со стороны матери.

К месту для курения направлялась симпатичная медсестра. Сигарета уже была зажата в её миниатюрных пальчиках. Увидев Ковалевского, она улыбнулась. Сергею показалось, что несколько натянуто.

- У вас не найдется зажигалочки? - спросила она.

Ковалевский достал зажигалку, крутанул колесико и поднес пламя к кончику сигареты медсестры.