Сюрпризы моря - [42]

— Действительно, — подтвердил Ян Робертсон, когда мы расположились в кают-компании, — мероу составляют важный естественный источник дохода для Белиза. Наши рыбаки обязаны своим существованием в последнее столетие прежде всего именно этой рыбе. Но с каждым годом ловцы мероу становятся все более притязательными и число их растет. Их технические средства совершенствуются. Признаюсь, такая тенденция беспокоит меня.

— Как все происходит? — спросил я.

— Чудесное, в подлинном смысле, место лова расположено в 32 милях южнее порта Белиз, в пункте, называемом Ки-Глори, или Пойнт-Эмили.

— Мы побывали там, — сказал я. — Действительно, рыбаков там скопилось немало.

— Они поставили хижины на свайных опорах в местах, где рифы выступают из воды, — продолжал Робертсон. — Оттуда они выходят в лодках и ловят мероу в узком извилистом фарватере среди опасных коралловых рифов. Рыба, у которой протыкается плавательный пузырь, хранится в круглых живорыбных садках диаметром 5–8 м в ожидании дня, когда она поступит в продажу.

— Но почему лов связан с определенным временем и местом? — спросил я. — Разве обычно мероу не распределены равномерно по всей рифовой области?

Мероу скучиваются здесь только для метания икры. Доказательством служит множество самок, набитых икрой, созревшей для откладывания. Все остальное время года самки мероу, вылавливаемые рыбаками в различных местах, не имеют икры.

— Но почему это происходит в Пойнт-Эмили? Обнаружены ли какие-нибудь экологические факторы, благоприятствующие скоплению мероу именно в этом месте? Что-то вроде особенностей рельефа, флоры, фауны?

— На современном уровне наших знаний, — ответил Ян Робертсон, — нельзя выдвинуть ни одной стоящей гипотезы на этот счет.

— Существуют ли хоть предположения о путях миграции рыб до и после периода размножения?

— Никаких. В этом деле все полно тайны. Весь год мероу существуют разбросанно по всем рифам. Но раз в году их можно выгребать тысячами хоть голыми руками. Остальное время никто не знает, чем они занимаются, откуда приходят сюда и куда уходят. Единственный способ разобраться в данном вопросе — маркировать рыб. Ведомство, которое я возглавляю, пока не преуспело в этом отношении. Но я не теряю надежды.

Призрачный поселок

«Калипсо» подняла якорь и покинула гавань Белиз. Сейчас все наши интересы сконцентрировались на мероу. Корабль остановился около Пойнт-Эмили, в 40 м от кораллового барьера в узком проходе между опасными рифами. Там, где рифы выходили к поверхности воды, возник поселок — призрачное селение, пустующее 51 неделю в году.

Сейчас все дома были заняты. В короткий рыболовный сезон люди работали почти 24 часа в сутки.

Я забрался в зодиак, чтобы в сопровождении Бернара Делемота посетить это удивительное селение, выросшее из моря. Хижины, крытые соломой, с настилом на сваях казались порожденными магией волн. Каждая хижина имела свой причал, сушильню для рыбы и садок для живых мероу.

Уже почти столетие поколение за поколением, год за годом жители Белиза использовали эти хижины, поддерживая существование эфемерного поселка. После сезона лова мероу штормы разрушали три четверти его. Но с наступлением следующей зимы он вновь, как по волшебству, вырастал над водой.

Вокруг трудились рыбаки. До сих пор им, как и их предкам, удавалось забирать у моря некий минимум, необходимый для удовлетворения их скромных потребностей. Они составляли потребительское звено экосистемы, являясь в ней одним из многочисленных факторов естественного ограничения численности популяции. В такой роли они не представляли опасности для вида мероу в целом.

Сегодня в этом отдаленном уголке Карибского моря, как, впрочем повсюду, технический прогресс угрожает вековому равновесию, сложившемуся между человеком и природной средой. Использование подвесных моторов и коммерческий экспорт добычи привели к резкому увеличению объема лова. Деятельность рыбаков приобрела характер истребления, лишая популяцию возможности выживания. Если уровень улова будет систематически превосходить максимальный уровень воспроизводства вида, — что совершенно реально, — то сколько времени такая диспропорция просуществует, пока не разразится катастрофа?

Мы подошли к одному рыбаку и завязали с ним беседу.

— Надеетесь ли вы, — спросил я, — выловить более крупных мероу, нежели те, которые попадались в последние дни?

— О нет, — ответил он. — Эти вот весят около 30 фунтов каждый и принадлежат к самым крупным, которых я загарпунивал.

— Я полагаю, что они приходят в эти места размножаться…

— Мы тоже так считаем. Если их вскрыть, то обнаружится, что они набиты икрой. Взгляните, например, на брюхо этой самки: оно напоминает бурдюк.

— Действительно, — согласился я, — у нее такой вид, что вот-вот хлынет икра! Но скажите, вы давно занимаетесь ловом мероу в Белизе?

— Всю жизнь. Этим занимались и мой отец, и отец моего отца.

— Ну и как же обстояли дела раньше!

— Сезон начинался в такое же время и длился столько же. Мы работали тогда точно так же, как и теперь. Но рыбы тогда было гораздо больше. Лет 15 назад я вылавливал в день 300–400 штук. Сегодня я добываю в десять раз меньше.