Сюрприз под занавес - [17]

Ну нет!

Тамара закрыла за собой дверь и блаженно зажмурилась: небольшое помещение выглядело отрезанным от всего мира. Свет от настольной лампы падал лишь на наполненную ароматной белоснежной пеной ванну. Стены оказались в тени и не привлекали взгляда.

Потом — тут тепло! И холодный, промозглый Санкт-Петербург не заглядывал в окна.

Как-то мгновенно отдалились все неприятности сегодняшнего дня. Стали мелкими и не заслуживающими внимания.

Смазливый Электрон поблек, истерся, и Лешкины серо-голубые глаза казались ничуть не хуже зеленых. И вспомнилось, какие у него большие и надежные руки.

Тамара торопливо начала раздеваться. Увесистый томик Булгакова мешал, и она удивилась, что до сих пор держит его в руках. Тут же такая удобная полочка!

Выпрыгнув из джинсов, Тамара метко бросила книгу на аккуратную стопку из Гоголя и Цветаевой. И раскрыла рот, не веря собственным глазам.

Надежная, деревянная полочка внезапно дрогнула. Один из шурупов звонко шлепнулся о край ванны и нырнул в пену. Ближний угол полки с противным скрипом поехал вниз. И по ней медленно скользнули в воду книги. Одна за другой. Абсолютно беззвучно. А затем и настольная лампа.

Оцепеневшая Тамара испуганно взвизгнула: недавно уютная комнатка словно качнулась от глухого удара и утонула в темноте.

* * *

Дальнейшее Тамара помнила смутно. Кажется, она билась о дверь ванной. Совершенно безрезультатно билась — та не открывалась.

То ли перепуганная Тамара щеколду не могла нащупать, то ли щеколду заело, то ли руки слишком тряслись.

Тамара лишь тоненько скулила, не в состоянии понять, что же случилось. Она в жизни не боялась темноты, но… Сейчас ей было страшно! Как никогда.

Огромная квартира не отзывалась. Тамара чувствовала себя потерянной. Никому не нужной. И всеми забытой. Внезапная тьма давила, сводя с ума и мешая дышать.

Жалобно застонав, Тамара сползла по двери вниз на холодный кафельный пол. Ванная казалась ей клеткой. Ловушкой, от которой потеряны ключи.

Как позже выяснилось, Тамаре повезло: по случаю пасмурного дня свет горел во всех комнатах. И когда он погас, все шумно высыпали в коридор, обсуждая причины. Оцепеневшая Тамара слышала: называли любые, кроме единственно правильной — короткого замыкания.

Только сейчас до Тамары дошло, ЧТО случилось бы, успей она залезть в воду до того, как рухнула полочка.

Разыгравшееся воображение услужливо рисовало плавающие на поверхности белоснежной пены темно-каштановые волосы. Выглядывающую в окно чистой воды беспомощную руку с коротко подстриженными ногтями. И круглую розовую коленку над облаком пены. Всю в красных, едва подсохших корочках.

Почему-то именно несчастная ободранная коленка вывела Тамару из ступора. Нестерпимый ужас сменился жалостью к себе, а затем нешуточным гневом — да за что ей ТАКОЕ?!

Тамара с силой забила кулаками в дверь и едва не заплакала от облегчения: тут же подоспел на помощь верный Крыс. Пес лаял так истерично, с такой яростью бросался на дверь ванной, что моментально собрал всех.

Динка испуганно воскликнула:

—Крыська, что с тобой?

Крыс отчаянно завыл.

Кто-то толкнулся в дверь и растерянно пробормотал:

—Закрыта…

—Как закрыта?!

Паника в чужом голосе — Тамара не узнала хозяина — привела ее в себя, и девушка жалобно крикнула:

—Откройте! Я хочу выйти!

И широко распахнула глаза, будто что-то могла увидеть в полной темноте.

Ее крик оказался сигналом: за дверью повисла напряженная тишина. Даже Крыс молчал. И Динка.

Замершая в ожидании Тамара слышала, как тяжело срывались в воду редкие капли, она плохо закрыла кран.

Электрон пересчитал по головам толпящихся в коридоре домочадцев и хмуро констатировал:

—Тамара.

—Ах да, — спохватилась Софи, — она же спрашивала разрешение принять ванну!

—Почему — она? — растерянно прошептала Наталья. — По-моему, ванну хотела принять Вера Антоновна.

—Точно, — звонко подтвердила Элечка.

—Я тоже помню, — хмуро кивнул Петя.

—От этой девчонки вечно одни неприятности, — раздраженно заявила позже всех подоспевшая Вера Антоновна.

Крыс заворчал. Вера Антоновна гневно посмотрела вниз и заявила:

—От тебя тоже.

Бультерьер озадаченно крякнул и на всякий случай отступил поближе к Динке. Девочка же скользнула за спину Софьи Ильиничны и оттуда встревожено таращилась на грозную домработницу.

Динка пыталась понять, в чем провинилась. Ведь «девчонка» тут одна: она, Динка. И она честно старалась вести себя хорошо!

Электрон усмехнулся. Постучал в дверь ванной и спросил:

—Что у тебя случилось?

Тамаре перепалка в коридоре казалась звуками из совершенно другого мира. Светлого и благополучного. Очень далекого.

Пытаясь избавиться от наваждения, Тамара изо всех сил ущипнула себя за запястье и жалобно вскрикнула от боли.

Сочувствуя ей, тут же заскулил Крыс. Электрон сердито рявкнул:

—Подбери сопли, не дома находишься! Я спрашиваю — что у тебя там?

Тамара почувствовала, как у нее загорелись щеки. Она попыталась встать, но ноги по-прежнему подламывались в коленях.

«Бесчувственный кретин! Бревно! Льда кусок!»

Перебрав в уме еще несколько подходящих Электрону эпитетов, Тамара откашлялась и срывающимся голосом пояснила:

—Полка сорвалась в воду. С книжками…