Сюрприз - [56]

— Ты сабмиссив и тебе нужен доминант, — сказал он и снова потащил меня к машине.

— Напоминаю: я не шлюха, а ты не мой сутенёр, что бы подкладывать меня под мужчин.

Наконец, я достучалась до него, и он перестал заталкивать меня в машину:

— Твой рот сегодня надо вымыть с мылом, — сказал он тихо, а я снова начала узнавать своего Мастера Шона.

Нет! Стоп! Больше не моего!

— Этим я и займусь, как только окажусь дома, — сказала я и попыталась вырваться из его захвата.

Но он не отпустил:

— Этим займется твой доминант…

Моё сердце ухнуло вниз. Мой доминант? Ты?

— … который установит с тобой отношения сегодня, — закончил он хмуро.

Моё сердце так и осталось лежать, оно не смогло подняться. А я осознала, что поздно его спасать и мозговая блокада больше не работает. Я влюбилась в этого мужчину. Влюбилась за три дня. Я идиотка. Последняя идиотка. Я влюбилась в незнакомого мне мужчину за каких-то три дня. Всё, по мне точно плачет психбольница. Больше нет сил, с этим бороться.

— Я не хочу, не хочу другого… Пожалуйста, можно я пойду домой?

Он, молча, смотрел на меня.

— Можно пойду? — повторила я.

— Ты ведь даже не пробовала? — как то устало протянул он.

— Я не хочу пробовать. Ты спросил: почему я терпела, ради чего? — его взгляд стал напряженным. Я решила, что он не хочет знать правду. «Не бойся, я не скажу её тебе, не скажу». — Я терпела, что бы получить оргазм, много раз. Что бы лишиться девственности. Что бы попробовать, что-то новое. Я попробовала, теперь мне это не интересно. Теперь я хочу попробовать нежный секс. Ты помог мне стать увереннее в себе, так что я думаю, с мужчинами не будет больше проблем.

Его напряженный взгляд жег меня насквозь, он всматривался в самую душу. В какой-то момент мне показалось, что он её коснулся, и мужские глаза сразу загорелись внутренним светом, поджигаясь от моей души. Мастер Шон тихо спросил:

— Зачем ты врёшь?

Я тихо ответила:

— Потому что ты хочешь, что бы я врала. Тебе не нужна моя правда.

Мужчина вдруг улыбнулся:

— Я ведь, кажется, запретил тебе строить догадки про наши отношения? Теперь к этому запрету добавляется еще один: тебе запрещено решать, что я хочу, а чего не хочу, — сказал он, а потом неожиданно добавил, как будто мыслил вслух: — Ты не можешь быть настоящей, таких женщин не существует.

— Поверь, таких как я миллионы, потому что я самая обычная неуверенная в себе двадцати семилетняя трусиха.

— Трусиха бы не решилась лечь на стойку бара и заняться при всех сексом.

— У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, и я рад, что ты сделала свой, — он улыбался еще пару секунд, а потом стал очень серьезным, и от его тихих слов меня пробил жаркий озноб: — А теперь встань на колени, маленькая саба, и признайся своему доминанту, почему терпела боль от него. Скажи правду.

Я удивленно уставилась на мужчину.

— Снова, наша глухота, саба?

Я не понимала, что происходит. Что он хочет от меня. То он заставляет сказать «Красный», чтобы отделаться от меня, то говорит, что не хотел, чтобы я уходила. То предлагает мне вступить в отношения с другим мужчиной, то требует, чтобы я открыто призналась в своих чувствах к нему. Весь этот сумбур, наверное, читался на моем лице, потому что мужчина взял меня за руку и тихо объяснил:

— Дженни, если сабмиссив говорит «Красный», это не означает, что отношения закончены. Это только сигнал доминанту, что нужно на время остановиться и выяснить, что нижнего в данный момент не устраивает. «Красный» не конец отношений, «Красный» небольшой перерыв, чтобы во всем разобраться. Понимаешь?

Я неуверенно кивнула, в очередной раз, называя себя «идиоткой». Он не хотел со мной расставаться, он просто учил меня быть с ним откровенной. Этот жестокий урок я запомню на всю жизнь.

Мое лежащее сердце сделало несмелый вдох. Мужчина тихо повторил:

— Встань на колени, маленькая саба, и признайся, наконец, в своих чувствах. Я все еще жду.

Мое сердце сделала второй вдох, уже уверенней, и я медленно опустилась на колени, держась за руки своего верхнего. Меня совсем не заботило, что сейчас день, что я посреди двора жилого дома, что меня может увидеть кто угодно. Я подняла глаза на своего мужчину и тихо сказала:

— Я терпела, потому что влюблена в своего доминанта.

— Я тоже влюблен в тебя, Джени, — ответил Мастер Шон. — И хочу, что бы ты была со мной. Чтобы ты была моим сабмиссивом. Хочу называть тебя своей нижней, своей маленькой сабой.

Я хотела того же и мне было не важно, как долго это продлится: год, пять лет или пять дней, всю жизнь, или закончится завтра. Сейчас я хотела быть с ним. И я буду с ним.

Надеюсь, что все-таки, подольше.

Вместо эпилога

Обычный вечер в Клубе, знакомая обстановка и лица. Я отвлекся от того, что рассказывал Эдвард и пригубил виски. Мой взгляд лениво скользнул по залу, оглядывая людей, в пятницу их всегда было больше, чем обычно.

А потом я заметил её, она сидела у барной стойки в пол-оборота, и напряженная спина выдавала её страх. Я чуть подался вперед, внимательнее всматриваясь в незнакомую фигуру. Милые черты лица, длинные вьющиеся волосы, стройная фигурка, что угадывалась под свободной туникой — все привлекало меня в ней. Я быстро перевел взгляд на её ступни и хищник внутри меня лениво облизнулся — босая. Маленькая саба, совсем одна и без наручников. А потом девушка повернулась, оглядывая Клуб, и я лучше рассмотрел её лицо. Она была молодой, красивой и напуганной: большие глаза, что быстро оглядывали зал и сжатый в пальцах стакан, выдавали её напряжение с головой. Опасное сочетание и такое привлекательное для меня.