Сюита «Ландшафт и этнос» - [38]
Но откуда могли получить тибетские географы столь специфическую информацию? Несомненно, не от греков, у которых были совершенно иные и менее точные сведения о географии Среднего Востока, хотя они гораздо лучше знали Передний Восток. По-видимому, информаторами тибетцев были персидские ученые раннепарфянской эпохи, сочинения которых в подлинниках не дошли до нашего времени. Об этом говорит ареал, представленный на нашей карте; помещение центра ойкумены в Пасаргадах, городе, тогда уже сильно разрушенном, но продолжавшем оставаться священным местом для ревнителей древних традиций Ирана, и вместе с тем отсутствие сведений об Элладе и Индии – странах, не входивших в Ахеменидскую монархию. Кроме того, в пользу нашей датировки имеется и прямое указание тибетского источника на то, что в древности географические познания вместе с религиозными были заимствованы из Ирана, откуда они попали в северо-западные районы Тибета, в так называемую страну Шаншун [99]. Поэтому мы имеем право назвать данную картографическую традицию ирано-тибетской.
Для историка Азии этот вывод является парадоксом, потому что заселение долины Брахмапутры предками современных тибетцев произошло в первые века нашей эры, т.е. после составления исследуемой карты. Очевидно, как это утверждает и тибетская традиция, посредником между эпохами и народами была страна Шаншун (в северо-западном Тибете). Об этом народе мы знаем очень мало, но только его этно-культурные связи объясняют нам особенности дальневосточной картографической традиции, сохраненной в тибетских источниках.
II.
Перейдем к общему анализу карты, сделав несколько необходимых замечаний. К данной статье приложена фотокопия с оригинала тибетской карты, а также для удобства читателей ее копия, в которой каждое тибетское название нами заменено на определенный порядковый номер, под которым оно будет дано ниже.
Рис. 3 – Прорисовка карты с заменой надписей на цифровые обозначения
На первом месте мы даем тибетские названия в транслитерации, в которой каждой тибетской букве соответствует латинская. При этом сочетания zh (Ш) и sh (Ш) соответствуют разным тибетским буквам, а n – соответствует русскому нь. Запятая перед тибетским словом имеет вспомогательное значение и на чтение не влияет. В древнем тибетском слова писались почти так, как они произносились. Поэтому наша транслитерация почти совпадает с транскрипцией, т.е. до некоторой степени передает и древнее произношение. Тибетская система передачи иностранных названий и имен весьма сложна, и о всех тонкостях этого дела мы говорить не будем. Особо тяжелый случай, когда тибетцы переводят на тибетский язык непереводимое иностранное название. Кроме того, в тибетском языке строго ограниченное количество определенных слогов, поэтому передача иностранных названий с непривычными для тибетцев сочетаниями звуков, с нашей точки зрения, будет весьма приблизительной.
Затем надо обязательно помнить, что для тибетцев, как и для средневековых арабов, география была не только наукой практической, но и теоретической. Древние устарелые сведения о мире спокойно уживались с новейшими. В тибетских географиях даже XIX в, можно найти не только Соединенные Штаты, Францию и другие современные страны, но также и страну Шамбала, народы Гог и Магог, причем последние, конечно, мыслятся как реально существующие. Поэтому исторических карт в нашем смысле, т.е. иллюстрирующих положение в строго определенную эпоху, в Тибете нет, а есть только закодированная информация. Это и является для нас датирующим признаком для terminus post quern (верхней даты), потому что сведения, полученные тибетской наукой после составления карты, на нее не попадают.
Условные обозначения
Рис.4 – Интерпретация древнетибетской карты на современной основе
Прокомментируем отмеченные на карте названия.
1. Bar-po-so-brgyad – Пасаргады. Достоверное описание этого города было сделано спутниками Александра Македонского, вступившего в древнюю персидскую столицу без боя. Историк Аристобул сообщает, что там располагалась гробница Кира Великого, представлявшая небольшую башню, скрытую в густой чаще деревьев: внизу башня была массивной, а наверху под крышей находился склеп с очень узким входом [48, стр. 677]. Страбон приводит еще два различающихся описания этой гробницы, к его времени разрушенной. Историк Онексерит, сопровождавший Александра в походе, утверждает, что башня была десятиэтажной, а Арист Саламинский, писатель более поздний, указывает, что она была большой и только двухэтажной [48, стр. 678]. Эти противоречия устраняются с помощью нашей карты. В центре ее изображена именно эта гробница, и видно, что в ней было десять этажей, которые отчетливо показаны чертежником. Кроме того, тибетская надпись выше заглавия является легендой именно к этой детали карты. Там перечислены следующие достопримечательности гробницы: 1 ) гора свастики, девятиэтажная [прим. 15]; 2) хрустальные столбы с надписями [прим. 16]; 3) сад свастики; 4) сад колеса, или круглый; 5) лотосовый сад [прим. 17], видимо, с прудом и водяными цветами; 6) драгоценный сад. Совпадение тибетского чертежа с эллинскими описаниями снимает возможное сомнение в древности и достоверности карты, а также в правильности нашего отождествления исходной точки исследования.
