Сытый мир - [17]
Он показал язык отвратительному мятному запаху, плюнул на него и смыл белого червяка в слив. Теперь ничего не докажешь. Утро начиналось хорошо. Выбившись в одном пункте в лидеры, он влез в свою одежду.
Между тем отец звонил в Гармиш, чтобы проинформировать о положении дел свою дочь, которая училась там на детскую медсестру. Он говорил ей что-то о семейном долге. Голос его становился всё громче. Видно, у дочери не было никакого желания ехать в Нюрнберг. Отец грубо, со стуком швырнул трубку на аппарапь.
Несколько недель назад она уехала из дома. С тех пор детская комната принадлежала мальчику целиком. Как счастливо кружилась она в танце вечером накануне отъезда! Как печально ему было оставаться без неё одному. Сестра не раз защищала его от бед. Она была на двенадцать лет старше и отводила от него процентов восемьдесят наказаний.
Ночью, перед тем как ей уехать, он положил перед дверью квартиры пластмассовую змею, чтобы сестра побоялась переступить порог и осталась бы дома. Всё тщетно. Потом он выбросил эту змею.
На кухне мать готовила завтрак, состоящий из кофе и макового пирога. Они сидели за столом в неуютном неоновом свете.
Отец получил только полпорции, чтобы не толстеть. Мальчик украдкой дал ему откусить от своего куска Оба были довольны, потому что мальчик по утрам никогда не хотел есть. Он не верил что от еды становятся большими и сильными.
Они заперли квартиру на два замка и спустились по лестнице к лифту, который доходил только до седьмого, предпоследнего этажа Многоквартирный дом был посередине полый, и мальчик глянул в пугающую глубину между гирляндами белых лестничных перил Он надеялся, что его сон никогда больше не повторится хотя он видел его уже трижды за последние два месяца.
Сон всегда был один и тот же: на первом этаже он заходил в лифт тянулся на цыпочках вверх чтобы достать седьмую кнопку, двери закрывались, лифт трогался вот третий этаж, вот шестой, вот седьмой, вот проехал мимо седьмого, мимо восьмого — до девятого. Вообще-то у лифта нет ни восьмого, ни девятого. Но мальчик вышел потому что вниз лифт никак не ехал, не реагировал ни на какие кнопки. На девятом этаже было совершенно темно. Перила замыкались в квадрат, и чернота этого квадрата скрывала все этажи расположенные ниже. Лестницы отсюда не было — ни вниз, ни наверх. Какие-то смутные, условные очертания человекоподобных существ сновали по коридору между четырьмя дверями — из одной в другую. Они не обращали на него никакого внимания. И вот двери лифта вдруг сомкнулись, лишив площадку даже этого освещения и кабина умчалась вниз. Мальчик опустился на колени, вцепился в прутья перил, почувствовал запах краски, ощутил ладошши холодную гладкость, расплакался и стал звать на помощь, пол под ним закачался, а призраки существ без лиц шмыгали мимо него и флюоресцировали.
На этом месте он всякий раз просыпался, с облегчением осознавал реальность своей комнаты и лежал в кровати без сна до самого звонка будильника.
Он побывал в царстве мёртвых, в этом не было никаких сомнений. Царство мёртвых располагалось на девятом этаже восьмиэтажного жилого дома, и ему казалось излишним и даже опасным рассказывать об этом кому-нибудь.
И вот он стоит рядом с матерью в сальных октябрьских сумерках, а отец выгоняет свой фольксваген «Вариант» из подземного гаража «Вариант» по-домашнему был окрещён «Отто», к нему относились как к члену семьи Дверь гаража поползла вверх; зажглись фары и осветили дорогу. Улицы Швабинга были уже заполнены машинами.
Умерла тётя Кунигунде.
Мальчик испугался при мысли, что он попадёт в очередной девятиэтажный сон. Однако оставалась возможность, что её направят на девятый этаж не здесь, а в каком-нибудь жилом доме в Нюрнберге. В соответствии с местом проживания. Эта тётя на самом деле была ему никакая не тётя, а., как это называется? Приёмная бабушка-тётя? Сестра отчима матери.
Автобан был проложен прямо, как стрела. Можно было уже разглядеть тёмное облако смога, висевшее над далёким городом Инголъштадт.
Отец смелее обычного перестроился для обгона в левый ряд.
— Она не была хорошим человеком, — вдруг сказала мать, и отец ей поддакнул.
Мальчик лежал на заднем сиденье и скрёб пальцами обивку. Противно пахло пластиком и машинным маслом Куни, как её звали в обиходе, действительно не любили. Отец злился, когда, навещая нюрнбергскую родню, должен был заехать и к ней.
— Я никогда ей не прощу, что она не дала мне тогда денег на чулки, — шёпотом сказала мать. — У неё хватило бы денег даже на то, чтобы послать меня учиться. Но, Бог свидетель, эта женщина непременно должна была сначала увидеть мир, это было для неё важнее!
Затем следовала история с салями, которую мальчик слышал уже дважды Какая-то неправдоподобная легенда, если верить которой, то спустя несколько месяцев после окончания войны Куни, сидя за столом в кругу голодных родственников, распечатала салями и у всех на глазах жадно сожрала её сама, одна. А потом с блестящими от жира пальцами спросила с невинным видом, не хочет ли кто-нибудь чего — нибудь ещё.
— Ты представить себе не можешь, как мы голодали! — объясняла ему мать в тысячный раз. — А у этой бабы чего только не было!
«Я мечтал о том, чтобы вся Германия взлетела на воздух, а мы вдвоем лежали бы, заживо засыпанные еще теплой золой и обломками, дыша последними остатками кислорода, и я потратил бы последний вздох на длинный, длинный поцелуй».Не слишком обеспеченный, но талантливый писатель получает весьма категоричное приглашение навестить замок Верхней Баварии. Здесь в полном уединении живет Александр фон Брюккен – сказочно богатый наследник одной из семей, обеспечивших военную мощь Третьего Рейха. О чем собирается поведать миру этот одиозный старик? О крахе фашистской Германии? Или о своей страстной, непобедимой любви к Софи? Их положили в одну постель в бомбоубежище, когда ему было четырнадцать.
В сборнике представлены семь рассказов популярной корейской писательницы Чхве Ынён, лауреата премии молодых писателей Кореи. Эти небольшие и очень жизненные истории, словно случайно услышанная где-то, но давно забытая песня, погрузят читателя в атмосферу воспоминаний и размышлений. «Хорошо, что мы живем в мире с гравитацией и силой трения. Мы можем пойти, остановиться, постоять и снова пойти. И пусть вечно это продолжаться не может, но, наверное, так даже лучше. Так жить лучше», – говорит нам со страниц рассказа Чхве Ынён, предлагая посмотреть на жизнь и проникнуться ее ходом, задуматься над тем, на что мы редко обращаем внимание, – над движением души и переживаниями событий.
Этот вдохновляющий и остроумный бестселлер New York Times от знаменитой вязальщицы и писательницы Клары Паркс приглашает читателя в яркие и незабываемые путешествия по всему миру. И не налегке, а со спицами в руках и с любовью к пряже в сердце! 17 невероятных маршрутов, начиная от фьордов Исландии и заканчивая крохотным магазинчиком пряжи в 13-м округе Парижа. Все это мы увидим глазами женщины, умудренной опытом и невероятно стильной, беззаботной и любознательной, наделенной редким чувством юмора и проницательным взглядом, умеющей подмечать самые характерные черты людей, событий и мест. Известная не только своими литературными трудами, но и выступлениями по телевидению, Клара не просто рассказывает нам личную историю, но и позволяет погрузиться в увлекательный мир вязания, знакомит с американским и мировым вязальным сообществом, приглашает на самые знаковые мероприятия, раскрывает секреты производства пряжи и тайные способы добычи вязальных узоров.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)
Что случится, если в нашей реальности пропишутся персонажи русских народных сказок и мирового фольклора? Да не просто поселятся тут, а займут кресла мэра города и начальника местных стражей порядка, место иностранного советника по реформам, депутатские кабинеты и прочие почтенно-высокие должности. А реальность-то на дворе – то ли подзадержавшиеся лихие 90-е, то ли вовсе русское вневременье с вечной нашей тягой к бунту. Словом, будут лихие приключения.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.