Сыщики. Книга 1. Король воров - [19]

Пустельга не видел лица человека в гамаке и не мог судить о его возрасте. Но комплекцию похитителя он не назвал бы скромной. Впрочем, рядом с Краббом любой человек выглядит карликом. Нужны были уточняющие вопросы.

— Он носит оружие?

— Не волнуйтесь, вам ничего не угрожает. Во всяком случае, отбирать предмет у вора не понадобится. Этим займусь я.

— Я не волнуюсь, — ощетинился мастер Пустельга. — Мне нужен точный психологический портрет похитителя.

— Он мастер скрытного проникновения и обычно в оружии не нуждается. Но использовать в качестве оружия подручные средства Сквозняк умеет виртуозно.

— Ясно. Кто второй?

— Вторая. Это женщина, Гуттаперчевая Пэт. Бывшая циркачка — жонглерка и акробатка. Чертовски ловкая и везучая воровка. Отчаянная до безрассудства, способна на любую авантюру и не боится ничего на свете. Она успела перейти дорогу многим по обе стороны закона. И Скотланд-Ярд, и кое-кто из воровского мира охотятся за ней уже много лет. Но она не работает на заказ, насколько мне известно. Крадет только то, что считает нужным.

Человек на крыше определенно не был женщиной. Но Пустельга на всякий случай уточнил:

— А оружие?

— Да. Носит револьвер, который охотно пускает в дело. Если вас интересует мое мнение — она абсолютно безумна.

— Понятно. Еще кого-нибудь подозреваете?

— Нет.

Дело принимало сложный оборот. Мастеру Пустельге уже доводилось работать с клиентами, которые настаивали на своем обязательном участии в поимке похитителя. И всякий раз им оказывался кто-то из ближнего окружения, кого сыщик сразу «вычислял», перебирая знакомых жертвы и незаметно подталкивая ее к «правильному» ответу. Но на этот раз подозреваемые кончились раньше, чем он опознал преступника.

— Вы уверены? Любые предположения, даже самые невероятные, пригодятся.

Крабб, впервые с момента их знакомства, позволил себе кривую улыбку.

— Во всем, что касается преступного мира Лондона, можете считать меня экспертом. Я уверен, что больше никто из живых специалистов не мог этого сделать.

— Из живых?

— Да, я имел в виду — из ныне здравствующих.

Мастер Пустельга промолчал, глядя в темноту за окошком кареты. На улице шелестел настоящий октябрьский дождь — унылый и бесконечный. Именно для таких вечеров предки придумали камин, бренди и трубку.

— Но если уж вас интересуют «самые невероятные» версии, то был один человек… Ныне покойный.

— И у него тоже была диковинная кличка?

— Можно и так сказать. Его звали Крылан, но настоящего имени не знал никто.

— Крылан — это ведь какая-то летучая мышь?

— Верно. Те немногие, кто был знаком с ним, считали его и вправду наполовину летучей мышью — вампиром.

— Это же дикость!

Крабб пожал плечами.

— Вы не знали его.

— А вы?

— Лучше, чем многие другие, но это почти ничего не значило. Он был действительно очень странным и загадочным человеком. Например, предпочитал жить на чердаках, носил плащ странной конструкции — в нем были стальные спицы вроде зонтичных, — и я сам видел, как однажды, расправив этот плащ, он спрыгнул с четвертого этажа и даже не ушибся. Он виртуозно владел веревками с крючьями и скакал по крышам, что твой кузнечик. А еще он не признавал кроватей и спал в гамаке…

— В гамаке? — Мастер Пустельга встрепенулся.

— Подвешивал сетку в своем логове и в ней отдыхал.

— Но зачем?

— Откуда мне знать. Не любил землю и все время старался забраться повыше.

— Действительно, очень странный человек.

— Вот и я о том. Конечно, никакой он был не вампир, а просто очень ловкий сукин сын. Драться, прятаться и убивать научился у китайцев, а плащ-зонт сделал на заказ у одного механика из Оксфорда. Крючья и ножи для него ковал кузнец из Лаймхауза. Как видите, про всякого, даже самого загадочного человека можно собрать информацию, было бы время.

— Он пользовался ножами? — Пустельга уже не сомневался, что опознал похитителя.

— Метательные ножи — его конек. Управлялся он с ними великолепно.

— Вы сказали — он умер. Это проверенная информация?

— Безусловно. Я сам присутствовал при его гибели.

Мастер Пустельга посмотрел соколиным взглядом на человека в гамаке. «Умерший» Крылан как раз в этот момент завозился, переворачиваясь на другой бок.

— Расскажите, как это было.

Крабб задумался, прикидывая, какую часть истории можно рассказать спутнику.

— Четыре месяца назад я лично сжег дом, в котором он находился.

— Ого! — По спине сыщика пробежал холодок. — Не будет бестактным спросить — почему?

— Это важно для вашего расследования?

— Да, — твердо ответил Пустельга.

Громила поиграл желваками. Этот, без сомнения умный, несмотря на свои габариты и внешность, человек, конечно, получил приказ всеми силами содействовать поискам. Но ему было трудно понять, какое отношение к делу имеет давно протухший покойник.

— Он был первоклассным специалистом — убийцей и вором в одном лице. Это сочетание очень редкое, что бы ни думали обыватели. Редко в ком совмещаются два таких разных таланта в столь идеальных пропорциях.

Мастер Пустельга кивнул, не зная, как еще прокомментировать этот сомнительный комплимент в адрес преступника. Крабб продолжил:

— Его услуги пользовались хорошим спросом и стоили немало. В конце концов он стал слишком… независим. И однажды отказал в просьбе моему патрону. История получила огласку, а такой поворот событий совершенно недопустим и губителен для репутации. Я выслеживал его три месяца и, когда нашел, сжег вместе с домом, где он обитал в тот момент.