Сыны грома - [19]
Эльдред свирепо вытаращил глаза, длинные усы затряслись.
– Я буду драться с тобой, Сигурд! – рявкнул Маугер, чье широкое лицо побагровело от ненависти. – К черту богов! Поглядим, на что способны люди!
Кое-кто из викингов заворчал: мол, пора бы уже прикончить этих собак, вместо того чтоб с ними разговаривать. Норвежцы поняли немногое из того, что было сказано, но угрозу они распознали и пришли в возбуждение. Маугер слыл лучшим ратником Эльдреда, гранитным мужем, прошедшим множество битв. О нем говорили как о величайшем воине Уэссекса, и я не хотел, чтобы Сигурд с ним сражался. Мой господин тоже был прирожденным воителем; и потом, даже ярл порой оказывается пленником собственной чести. Вызов, что бросил ему Маугер, затмил сияние сундука, доверху набитого серебром.
– Эльдред! Ты сразишься со мною сам. Тогда я убью тебя, а людей твоих отпущу. Они, я вижу, преданные воины и заслуживают лучшей доли, нежели умереть за такого, как ты. – Сигурд поднял меч и направил острие в олдермена: – Что скажешь? Будешь со мною драться?
Верхняя губа Эльдреда сморщилась, как старая кожа.
– Не буду, – фыркнул он. – Вместо себя я пошлю Маугера. Он сразится с тобой или с любым из твоих людей.
Маугер тряхнул головой, исполненный решимости. Мышцы его голых рук налились кровью под браслетами и нательными узорами. Это был грозный седовласый боец с каменным лицом, и я не завидовал тому, кому предстояло скрестить с ним меч.
– Я займусь этим ублюдком! – завопил Пенда, впившись в Маугера голодными очами.
– Что они говорят, Ворон? – прошипел Бьорн.
Мы стояли в третьем ряду и наблюдали за происходящим, выглядывая из-за плеч товарищей.
– Маугер бросил вызов Сигурду, – объяснил я по-норвежски.
Услыхав мой ответ, викинги принялись беспорядочно сыпать в англичан проклятьями.
– Я насру тебе на морду! – крикнул один.
– Родные матери не смогут собрать вас по кускам, смердящие подонки! – проорал другой.
Флоки Черный и Свейн Рыжий стали упрашивать Сигурда, чтобы тот позволил им сразиться с Маугером вместо него, но ярл велел всем придержать языки.
– Я ваш предводитель, и это мое право, – сказал он, вкладывая меч в ножны. – Опустите оружие, сыны Уэссекса. Даю вам слово, что сегодня вы не будете кормить воронов своим мясом. Я принимаю вызов Маугера. Если он победит, вы все свободны.
– А если не победит? – спросил один из саксов, за что Эльдред на него укоризненно зашипел.
Тому, что английский воин осмелился задать такой вопрос, я не удивился: в тот миг олдермен был для него не так страшен, как мы. Сигурд пожал плечами:
– Если выиграю я, то я и буду плести ваш вирд. Может, вы умрете, а может, и нет.
Англичане переглянулись. Их умы, верно, корчились, как змеи, пытаясь решить, что же лучше: понадеяться на победу Маугера и бесславно сложить оружие или же сразиться с нами и принять неминуемую, но достойную смерть. Вирд человека, его судьба, скрывается в туманной дымке. Несколько часов назад саксы плыли по спящему морю, не зная, что принесет им утро. Внезапно на них напали мы, язычники, – гости из страшных детских снов, пропитанных мочой. Англичане думали, что уничтожили нас, но мы явились и будем мстить. Мы завладели нитями их судеб и перерезали их. Эти гордые воины были слугами своего господина и остались верными ему до конца. По его приказу они склонились и опустили свои мечи на палубу «Фьорд-Элька».
– Славный выйдет поединок – настоящий хольмганг, как встарь! – сказал Бьорн, восторженно сверкнув глазами.
– И думается мне, брат, что первая кровь дела не уладит, – ответил Бьярни, ощерясь.
Нашу стаю разделили надвое: Улаф повел «Фьорд-Эльк», а Сигурд вернулся на «Змея» вместе с английскими пленниками и некоторыми из своих волков, включая меня. На обоих кораблях оказалось достаточно гребцов, чтобы плыть, но недостаточно для того, чтобы плыть быстро, и нашему ярлу предстояло найти выход из этого затруднения. Хотя когда на судне мало людей, то под парусом оно летит, как крылатый дракон, даже при набитом трюме.
– Связать их! – приказал Сигурд, едва мы вылезли из окровавленных кольчуг и пропотевших шлемов, которым предстояло лежать грязными до тех пор, пока ветер не позволит нам поднять парус и заняться чисткой.
Мухи не заставили себя долго ждать. Они облепили доспехи, оружие и палубу, упиваясь загустевшей кровью. Сперва мы пытались их отгонять, но после бросили. Поедателями мертвых тел у нас обыкновенно слывут вороны и волки – эти падальщики, что приходят на каждое поле брани. Мало кто вспоминает мух.
Ярл Сигурд, кивнув, плюнул за борт.
– Отцепляй, Дядя! – крикнул он.
– Будет сделано!
Выдернув крюки, Улаф покачал головой и зацокал языком: железо оставило на дереве шрамы – постыдное напоминание о том, что наш «Фьорд-Эльк» побывал во вражеских руках.
– Ничего, Дядя, ширстреки легко заменить, – сказал Брам, хлопнув Улафа по плечу, и снял последний крюк.
Корабли мягко закачались на ровной глади утреннего моря, задевая друг друга бортами. Теперь мы, сбросившие свою броню, были свободны, а англичане связаны. Их усадили на носу, под головой Йормунганда. На руки Эльдреда не стали тратить веревок: для олдермена это было скорее оскорбление, чем дань его высокому титулу. Так Сигурд решил ему показать, что он, Эльдред, не воин и опасен для нас так же, как женщина или дитя.
…Беспокойная судьба викинга забросила ярла Сигурда Счастливого и его неустрашимых бойцов в священный город Рим. Здесь «волчья стая» приняла участие в возрожденных гладиаторских боях, прельстившись на богатый приз серебром. Тут-то и приметил искусных северных воителей беглый византийский базилевс Никифор. В результате дворцовых интриг он потерял свой трон в Константинополе и теперь горит желанием уничтожить самозванца, захватившего власть в империи. Плата за острую сталь и горячую кровь предложена немалая – Никифор пообещал буквально озолотить Сигурда и его викингов.
Славен и любим богами ярл Харальд, многочисленны и могучи его воины, крепок и богат город… Но есть люди, которым не по нраву его сила. Один из них – сам конунг Горм, которому не нужны вассалы едва ли не могущественнее его. И вот однажды он столкнул лбами дружины двух соседей – Харальда и Рандвера, – пообещав первому свою помощь, но в решающий момент оставшись в стороне. Преданный им ярл со старшими сыновьями погибли, угодив в расставленную им ловушку, ибо конунг заранее вошел в сговор с Рандвером. Победителю отдали на поток и разграбление город Харальда, и спастись удалось лишь немногим.
IX век. Эпоха викингов. Время, когда полчища честолюбивых искателей приключений покидали родную Скандинавию и отправлялись за добычей на побережье Европы. Среди них были благородные воины и изгои общества, пираты и великие мореплаватели.Эти люди несли угрозу благополучию Англии, разоряли и жгли поселения и монастыри. Немногим из вступивших с ними в схватку удавалось остаться в живых. Но подмастерье плотника, попавший в плен к викингам, не просто выжил. Предводитель норвежцев Сигурд Счастливый посчитал, что боги связали воедино нить их судеб, и не только дал юноше имя Ворон, но и принял его в братство викингов, превратил в непревзойденного воина.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.