Сыновья полков - [63]
Тогда в восставшей Варшаве они не имели ни самолетов, ни артиллерии. У них не было ни радиостанции, ни танков. Ручные пулеметы можно было пересчитать по пальцам, а патроны для обычных винтовок делили, как сухари и воду. Даже более тщательно.
Когда Имек отправился один против расчета гитлеровского станкового пулемета, при нем были только две гранаты: трофейная, с длинной деревянной ручкой, и английская, обладающая большой взрывной силой.
— Это все, что ты можешь получить, — говорил по-ручник Ежи, прощаясь с Имеком. — Будь осторожен.
Последнее замечание могло означать либо «будь осторожен и береги себя», либо «будь внимателен и не промахнись».
Имек считал самым главным второе. Во взводе никто не щадил себя. Узнавали друг друга очень хорошо, хотя нередко знакомство исчислялось всего несколькими часами или днями. Условия борьбы требовали решений недвузначных, проверяя каждого жестоко, но безошибочно. Иена этих испытаний была нечеловеческой. Из взвода Имека, насчитывавшего около пятидесяти солдат, после подавления восстания в живых осталось чуть больше десяти. Это свидетельствовало не только об ожесточенности борьбы, которую они вели. Это была мера их патриотизма и самоотверженности, и именно в этом кроется тайна продолжительности борьбы, которую историки и стратеги ищут в донесениях о количестве оружия и боеприпасов, которыми располагало подполье Варшавы. Когда спустя 57 дней капитулировала группировка на Мокотуве, в сообщении немецкого командования говорилось:
«На Мокотуве взято трофеев: 4 зенитных орудия, 8 противотанковых ружей, 7 противотанковых гранатометов, 1 средний миномет, 3 ручных пулемета, 6 автоматов, 210 винтовок, 180 зенитных артиллерийских снарядов, 30 мин к миномету, 30 ручных гранат…»
Имек получил только две гранаты. Его союзницей должна была стать ночь. Немецкий пулемет находился недалеко, в доме напротив. На другой стороне улицы. В нормальных условиях это всего несколько шагов через мостовую. Тогда же эта дорога заняла у паренька очень много времени.
Он шел босиком. Ботинки производили слишком много шума, кругом лежали груды выброшенных из квартир предметов, о которые можно было споткнуться, и битое стекло, треск которого мог оказаться предательским. Ночь была темная, беззвездная, и Имек подумал о том, что она очень удобна для выброски грузов с воздуха. Возможно, снова прилетят русские и взвод получит немного боеприпасов или продовольствия. Пока он шел через развалины домов, он прятался в длинных тенях, падающих от разбитых стен; в любую минуту он мог укрыться в каком-нибудь подвале либо в развалинах.
Но теперь необходимо было пройти самый трудный участок — пустую и опасную мостовую, ибо немцы, вне всякого сомнения, были начеку. Улицу пересекала неглубокая траншея. Пулемет был установлен довольно далеко от траншеи, но это увеличивало шансы незаметно подойти к немцам. Время у него было, ночи становились все длиннее. Сташек уже не раз ходил на подобные задания ночью, и тем не менее всегда волновался.
Он осторожно забрался в узкую траншею, прополз мимо нескольких неподвижных тел гитлеровцев, которые не были достаточно осторожны и попали в прицел его винтовки. Каждую минуту он приподымался прислушиваясь. Иногда отдыхал, так как болели ободранные в развалинах локти и коленки. Время от времени раздавался одиночный выстрел, однако его эхо быстро поглощалось воцарившейся тишиной, очень грозной и неестественной. Прежде чем смолкло эхо очередного выстрела, он быстро поднялся и протиснулся в пролом в стене дома. Теперь Сташек был на другой стороне. На немецкой стороне.
«Не торопись», — успокаивал он самого себя. Ему мешала бутылка с бензином, добытая им в последний момент. Чтобы освободить руки, он привязал ее шнурком сзади на шее. А когда добрался до траншеи, передвинул бутылку под подбородок, хотя это было опаснее: в нее могла попасть шальная пуля или осколок.
Кажется, было уже недалеко. Он хорошо знал эти дома: вырос на Мокотуве, прожил здесь четырнадцать лет, а в течение этих нескольких дней боев узнал окрестности еще лучше: каждый проходной двор, каждое пробитое в стене отверстие, пригодное для прохода. Их взвод постоянно переводили на наиболее угрожаемые участки, на выполнение наиболее опасных заданий…
И вот он на месте. Быстро проник в окно жилого подвального помещения. Когда глаза привыкли к темноте, осторожно обошел большую бесформенную груду хлама в середине подвала. Он помнил большие неуклюжие цифры на стене дома, в котором расположился расчет гитлеровского пулемета.
Лестничная клетка. Ступенька за ступенькой — вверх. Послышались приглушенные голоса. Имек осмотрелся, чтобы не ошибиться. Вот, видимо, сюда по небольшому коридорчику, в конце которого были двери. Недалеко, несколько метров. Там? Да, вероятно, там.
Совсем близко подходить нельзя. Его могли услышать. Граната легко долетит туда. Теперь можно… Однако Имек выждал еще минуту. Нужно было успокоиться, сердце колотилось в груди очень сильно. Слишком сильно. Он сделал глубокий вдох, потом еще раз… Припомнил обратную дорогу: одиннадцать ступенек в подвал, влево за груду…
Описание виденного автором в Армении и Карабахе, перемежающееся с его собственными размышлениями и обобщениями. Ключевая мысль — о пагубности «армянского национализма» и «сепаратизма», в которых автор видит главный и единственный источник Карабахского конфликта.
Книга рассказов о легендарном комбриге Котовском и бойцах его бригады, об их самоотверженной борьбе за дело партии. Автор рассказов — Морозов Е.И. в составе Отдельной кавалерийской бригады Котовского участвовал во всех походах котовцев против петлюровцев, белогвардейцев, банд на Украине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.