Сыновья - [157]

— Но ты, Саша, не прибедняйся, — возразил Семен. — У тебя и деньги есть, и машина великолепная, и квартира. Что еще надо человеку?

— Уважения к себе, вот что надо человеку, чтобы он чувствовал себя человеком.

— А ты что, не чувствуешь?

— Я собакой себя чувствую. Каждый день жду, что возьмет какой-нибудь босс и даст мне под зад. Куда я потом? Мне на Россию посмотреть бы…

— А ты не был в России? — спросил Антон.

— Ни разу, — хмуро ответил Саша и взялся за бокал с вином.

Вика неожиданно прочитала:

Ах, хочется жить в своем скромном домишке,

Где коврик для кошки и норка для мышки;

Чтобы ходики тикали тихо в углу

И ящик с дровами стоял на полу.

Вика повернулась к Антону и спросила:

— Не слышали эти стихи?

— Нет, чьи они?

— А вы как думаете?

— Наверное, какого-нибудь русского эмигранта.

— Нет, не угадали. — Вика проводила взглядом Семена, отходившего, пошатываясь, от стола, и продолжала: — Написала эти стихи английская поэтесса Нэнси Хейс. Понравились?

— Да. Я пройдусь немного. — И Вика торопливо пошла за Семеном.

— Боится, что Семен убежит, — пробурчал Саша.

А Леонов, подзадоривая Сашу, сказал:

— А куда вы все можете убежать? В Советский Союз? Побоитесь. Даже не знаете, где находится советское посольство.

— Иди ты в ж…! — махнул рукой пьяный Саша. И вдруг передразнил: — «Побоитесь, побоитесь!» А ты что, не боишься? Сам же знаешь, что посольство от этого бардака в трехстах метрах за углом. Ты же не идешь туда? Тоже боишься?!

У Леонова даже в голове зазвенело: «Неужели это правда, что посольство недалеко? Неужели такая удача?!» Ох, как хотелось Антону задать еще пару вопросов, но, понимая, что рисковать не имеет права, он поднял свой фужер и сказал:

— Давай, Саша, выпьем, чтобы умирая, мы не жалели, что прожили жизнь не так, как надо.

— Ты прав. Я-то лично буду жалеть! — Саша снова осушил свой бокал.

Часа через два парии в сопровождении Миллера, Даны и Тараса вышли на улицу. Антон прикинул: «Если за углом, значит, направо». Он быстро сориентировался, где нужная им улица. Теперь оставалось выяснить, как называется улица, где они сейчас находятся. Когда сели в машину Антон удовлетворенно сказал:

— Отлично провели вечер!

— Что, понравилось? — оживился Миллер.

— Очень хороший вечер, интересные люди.

— Побываем там еще не раз.

— Кстати, а как называется этот ресторанчик?

Ожидая ответа, Леонов весь напрягся, хотя спрашивал с безразличным видом.

— Это клуб организации украинских националистов на Виктории-стрит.

«Спасибо и за это», — подумал Антон и несколько раз повторил название улицы.

В этот вечер Антон так и не смог ничего сказать Алексею. И только на следующий день во время ставшей уже привычной прогулки Антон рассказал обо всем, что ему вчера удалось узнать. Алексей готов был плясать на тротуаре, но Леонов одернул его:

— Не забывай, что за нами «хвост» идет, веди себя прилично.

— Слушай, а как же мы найдем эту Викторию-стрит? Мы даже не знаем адрес нашей клиники, — сдерживая радостное волнение, спросил Алексей.

— Я всю ночь об этом думал.

— Постой, постой, Антон. Давай попросим Миллера, чтобы нам дал схему-карту Лондона? Дают же их туристам. Объясним, что нам надо для прогулок, чтобы быстрее познакомиться с городом.

— Если на схему нанесено наше посольство, то могут и не дать, — задумчиво сказал Леонов и по привычке остановился на углу. Дальше этого места они еще не ходили.

— Что, повернем обратно? — спросил Алексей.

— А знаешь, пожалуй, пойдем дальше, — вдруг оживился Антон. — Они же сидят у нас на «хвосте».

— Ну и что?

— А мы постараемся «заблудиться», и тогда будет предлог попросить карту города.

— Отлично! — восхищенно воскликнул Алексей и первым двинулся дальше.

Они прошли еще один квартал, повернули налево, долго рассматривали аккуратный газончик с клумбами у одной из вилл, делая вид, что он их очень заинтересовал. Потом повернули направо, затем еще через несколько кварталов опять повернули направо. На пути оказался какой-то кинотеатр, и они потратили не менее получаса на разглядывание афиш и различных стендов. Пошли дальше и, увидев газетный киоск с красочными журналами, сделали вид, что картинки с голыми и полуодетыми женщинами их очень интересуют. Николаев даже предложил:

— Антон, давай парочку журналов купим, у нас же целых сто фунтов стерлингов есть! Пусть думают, что они нам нравятся.

— А они мне и в самом деле нравятся, — честно признался Леонов, — но покупать не будем. Если удастся рвануть, то деньги возвратим лорду…

Снова пошли вперед. Они смело сворачивали на новые улицы, пока наконец не поняли, что действительно заблудились.

Повернули назад. Шли, шли… и запутались окончательно. Их растерянный вид говорил сам за себя. Прошел еще час, они уже просто брели куда глаза глядят и вовсю ругали своих наблюдателей.

— Кретины, — возмущался Николаев, — сколько им времени надо, чтобы понять, что люди заблудились! Разве можно заставлять нас волноваться.

— Слушай, а может, они за нами не топают?

— Да ты что? — покрутил пальцем у виска Алексей. — Когда мы только вышли, я их засек. Те же двое. Один в джемпере, второй в куртке. Оба с зонтиками, даже в ясный день.

— Да, ситуация. — Леонов все больше мрачнел. — Как бы они нас снова не под замок. И главное, в такой для нас момент.