Сын Зевса. В глуби веков - [168]
Непонятная тревога гасила исподволь радость старинного македонского праздника.
Царь, в яркой персидской столе с широким поясом и с персидской диадемой на голове, возлежал на ложе, покрытом пурпуром. Окруженный персами и друзьями в персидских одеждах, он вызывающе поглядывал на македонян, которые, не изменяя родным обычаям, снова отказались надеть одежду побежденных и снова отказались от проскинесиса. Царь много пил, много говорил и смеялся. Но и он не был весел. Разговорами и смехом он старался скрыть свое душевное беспокойство. Он замечал, что даже Гефестион, который понимал Александра и соглашался с ним в его замыслах, с трудом терпит эту длинную, тяжелую от драгоценных камней одежду. Но и он лишь терпит…
Гефестион со скрытой тревогой посматривал на царя. Александр был как-то по-недоброму возбужден, ему беспрестанно наливали вина. Гефестион тихонько останавливал его, но Александр или нетерпеливо отмахивался, или делал вид, что не слышит. И Гефестион с тяжелым предчувствием беды поднимал свою еле пригубленную чашу.
В глубине шатра что-то назревало. Сначала слышалась песня. Потом завязался какой-то спор, ссора. Пьяные голоса становились все громче, все развязней. Молодые подшучивали над старыми македонянами, над их немощью, а старые — над глупостью молодых. Вдруг среди шума невнятных голосов отчетливо прозвучало:
— А как вы думаете — это очень умно в день нашего бога Диониса принести жертвы не Дионису, а Диоскурам?
Александр поднял голову, насторожился, прислушался. Кто это говорит? А, Черный Клит, брат кормилицы, старый друг его детства. Клиту опять не терпится обидеть Александра. Это стало его обычаем.
— Диоскуры — сыновья Зевса, — возразили Клиту.
— Один из них сын Тиндара, а не Зевса.
— Полно тебе, Клит. Никто уже не считает Тиндара его отцом!
Философ Анаксарх, метнув на царя быстрый взгляд, приподнялся на своем ложе и чуть не упал, запутавшись в непривычных персидских одеждах. Но справился и громко вмешался в разговор:
— О чем спорите? О чем говорите? Диоскуры, Полидевк и Кастор… Да что говорить о них, если здесь с нами находится Александр. И разве можно сравнить их с нашим Александром?!
В сумрачных глазах Александра засветилась голубизна. После страшных дней казни Филоты и Пармениона его смятенная душа требовала слов успокоения, поддержки, признания его правоты. Но ему то и дело доносили о неудовольствии его македонских полководцев — они не хотели персов в своей среде, они не хотели есть с ними за одним столом, не хотели даже воевать рядом с ними. Эта внутренняя война была сложнее и тяжелее, чем завоевание государства.
Грубая лесть Анаксарха не смутила Александра — все-таки приятнее слышать, как тебя хвалят, чем как тебя порицают. Люди льстивые и лживые, которые всегда теснятся около владык, заметили, как повеселел Александр при словах Анаксарха.
— Сколько песен и восхвалений достается древним героям, — подхватили эти лживые голоса, — посмотрите, как воспеваем мы подвиги Геракла. А разве подвиги нашего царя меньше?
— Это просто зависть древних героев мешает нам признать величие Александра!
— Мертвые становятся на пути живых!
У Александра на щеках разгорался румянец. Хмель мешал ему понять, как непристойна и груба эта лесть. Она его утешала.
Клит слушал все это с мрачным лицом. Вдруг он встал и хлопнул рукой по столу.
— Не позволю! — закричал он. — Не позволю кощунствовать, не позволю унижать наших древних героев и таким недостойным образом возвеличивать Александра! Да Александр и не совершил таких великих подвигов, как они. Он, конечно, много сделал, но ведь совершал эти подвиги не он один, а в большей мере это дела македонян!
Александр, побледнев, закусил губу. Гефестион приподнялся и за спиной царя сделал знак Черному Клиту, чтобы тот замолчал. Философ Анаксарх, видя это, постарался перебить Клита:
— Что там говорить? Сравните Александра с царем Филиппом — как ничтожны дела Филиппа по сравнению с делами нашего царя. Ничего не было великого в деяниях Филиппа, ничего, удивляющего людей…
Клит пришел в бешенство. Он уже давно с тяжелым сердцем наблюдал, как бесстыдно льстят Александру его царедворцы и как Александр от этого теряет здравый смысл, как он уходит от своего родного войска все дальше, как уходит все дальше от родной Македонии… Он ненавидел людей, ставших между ними, старыми македонянами, и их македонским царем. Когда затронули царя Филиппа, он терпеть уже не смог. Вино и гнев бросились ему в голову, затуманили разум.
— Ах вот как! Царь Филипп ничего удивительного не совершил! О Зевс и все боги, слышите ли вы это? А кто собирал и укреплял Македонию? А кто завоевывал Иллирию, Пангей, побережье? А кто начал строить корабли и вышел в море? А кто, разве не царь Филипп, создал могучую македонскую армию, с которой теперь Александр завоевывает мир?! Посмотрел бы я, сколько навоевал бы Александр без этой армии, созданной Филиппом?!
Александр, стиснув зубы, глядел на Клита холодными, потемневшими глазами.
Молодые этеры, которым надоело слушать спор, затянули песню. Они пели о том, как недавно варвары разбили старых бородатых полководцев, — действительно случилось так, что македоняне в одной стычке принуждены были бежать от Спитамена. Молодежь смеялась, засмеялся и Александр.
Рассказы о детях. Рисунки В. Ладягина. Содержание: Валентина Путилина. Дорогие ребята! (вступление) Любовь Воронкова. Что сказала бы мама? (рассказ) Любовь Воронкова. Трудный овражек (рассказ) Любовь Воронкова. Ночная тревога (рассказ) Для младшего школьного возраста.
Эта книга – о судьбе девочки-пионерки Зины Стрешневой. У неё умерла мать. Потерять так рано мать – само по себе тяжёлое горе. Но Зине, старшей сестре, пришлось принять на себя заботу о хозяйстве, о младших братишке и сестрёнке, постараться сохранить тот же уклад жизни, что был и при матери. Для этого нужно большое мужество, и этого мужества у девочки не всегда хватало.Не совсем гладко сложилась у неё жизнь и в школе, и в пионерском отряде. У Зины были срывы, были и тяжёлые дни, когда она падала духом. Может, и совсем плохо обернулось бы дело, если бы не поддержали её друзья.Эта книга – о дружбе настоящей и ненастоящей, о мужестве и долге, о принципиальности и подлинно пионерском поведении в жизни.
Повесть "Личное счастье" - продолжение повести "Старшая сестра" - истории о Зине Стрешневой и ее одноклассниках. Для среднего и старшего возраста. Рисунки В.Панова.
В романе «Сын Зевса» известной детской писательницы Любови Воронковой описываются детство и юность знаменитого полководца Античности, политика и государственного деятеля Александра Македонского (356–323 гг. до н. э.), условия, в которых он рос и воспитывался, его первые самостоятельные шаги на военном и государственном поприще.Для среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книжке для малышей рассказывается о смешной девочке Маше, которая не убирала свои вещи на место. И что из этого вышло.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Роман словенского писателя Франца Салешки Финжгара относится к тому критическому моменту в истории славянских племен, когда они, перешагнув Дунай, хлынули на Балканский полуостров, чтобы основать там — спустя столетия — первые славянские государства. Но тема истории в романе затейливо переплетается с темой любви язычника Истока и византийской девушки Ирины. Исток и Ирина — люди разной культуры, разной национальности, которых сближает и объединяет любовь.
В этой книге объединены два произведения Л. Лагина: сказочная повесть «Старик Хоттабыч» и роман «Голубой человек». Но объединяет их не только общая обложка - мягкая ирония автора, сказочно-фантастические действия в реальном мире и многое, многое другое.
Впервые на русском языке роман известного французского писателя Луи Жаколио «Покоритель джунглей» был опубликован в конце прошлого века под названием «В трущобах Индии».
«В глуби веков» хронологически продолжает книгу Л. Воронковой «Сын Зевса» и раскрывает читателям одну из интереснейших, знаменитых и тем не менее загадочных страниц мировой истории.Позади остались юношеские подвиги Александра. Теперь он великий полководец Александр Македонский, с огнем и мечом идет по дальним странам, проложив свой путь от Македонии до глубинных индийских царств. Вся бурная, противоречивая, наполненная событиями жизнь полководца подчинена одной цели — пройти весь мир, завоевать его и стать единственным его властелином.