Сын Валленрода - [79]

— Нет, не украинец.

— Кто же вы?

— Когда-нибудь я тебе скажу.

Мальчик постоял еще какое-то время в нерешительности.

— Я уж, пожалуй, пойду. А вы ничего не бойтесь! Это мой чердак. Я всегда здесь играю. Здесь с вами ничего не случится.

— Спасибо тебе, Володя! Приходи еще!

Мальчик спустился по лестнице, осторожно закрыв за собой люк. Некоторое время спустя появился Воронюк. Он принес котелок с супом и картошку с салом. Станислав почувствовал, что хозяин чем-то расстроен. Наверное, из-за этих громкоговорителей.

Но дело оказалось не в этом. Только что вернулась от Леонова жена Воронюка с плохими известиями.

— Вы должны остаться здесь еще на некоторое время. Вам должны сделать документы. Доктор не может принять вас в больницу, пока не будут готовы бумаги.

— В какую больницу? — удивился Станислав. — Меня должны переправить в партизанский отряд. Чего я не видел в больнице?

— Не знаю. Доктор хочет вас там спрятать, пока все не успокоится. Там самое надежное место.

— Самое надежное место в лесу, — сказал Станислав. Его встревожило неожиданное изменение в планах Леонова. Зачем ему нужны документы да еще эта больница? — Сколько времени я должен здесь оставаться?

— Дня два-три.

— Три дня, — повторил Станислав. — Да за три дня они перевернут вверх тормашками всю Славуту.

Воронюк и сам был удручен.

— Знаете, Альтенберг, я получил такой приказ, и мы ничего не можем изменить. Я больше боюсь, чем вы. На моих руках жена и сын. Но я ведь не гоню вас сейчас на улицу. Скольким людям вы спасли жизнь.

Станислав пожал плечами.

— И потому у вас не нашлось для меня места в лесу.

Его переполняли тревога и горечь. Большой косматый паук спустился с балки и пополз по его плечу. Станислав смахнул его на пол и попробовал растоптать. Паук проворно запрятался в щель между досками и исчез.

— Доктор Леонов готовит для вас хорошие документы, — сказал Воронюк, ему хотелось хотя бы этим фактом отодвинуть грозившую опасность.

— Хорошо. Я буду рад, если мы продержимся эти три дня. — Станислав присел на какой-то ящик и молча принялся за обед.

На следующий день в полдень раздался сильный стук в дверь. Так могла ломиться только полевая жандармерия. Они ввалились в дом в сопровождении полицая-переводчика. У Станислава перехватило дыхание.

— Мы разыскиваем бандита, который выдает себя за немецкого солдата.

Понятно… Дезертирство — это постыдное явление, позорящее армию и фюрера.

— Бандита? — спросила спокойно жена Воронюка с хорошо наигранным изумлением. — В моем доме?

— Мы проверяем все дома.

— Пожалуйста, у меня никого нет. В доме я одна с сыном. Муж еще не вернулся с работы. Пожалуйста, пожалуйста…

Станислав услышал, как по квартире загрохотали тяжелые сапоги.

— А что там, на чердаке?

Воцарилось молчание. У жены Воронюка, должно быть, отнялся язык. Неожиданно зазвенел тоненький голосок Володи:

— Это мой чердак. Я там всегда играю. Если бы там был немец, то я… то я бы выбил ему глаз из рогатки.

— Что он говорит? — спросил один из жандармов.

Полицай перевел Володины слова. Станислав, лежа на животе, прижав ухо к полу, услышал громкий шлепок, короткий отрывистый вскрик мальчика и грохот опрокинувшегося ведра.

— Du kleine Schweinehund![26] Когда-нибудь тебя поставят к стенке.

Жандармы, посовещавшись между собой, вышли. Хозяйка бросилась к двери и заперла ее. У Станислава не хватало смелости приоткрыть люк посмотреть, как мать и сын стараются прийти в себя после нервного потрясения. Проводив жандармов, они не проронили ни слова. Станислав слышал только, как жена Воронюка поставила на место перевернутое ведро. Наведение порядка имело существенное значение для восстановления душевного равновесия.

На следующий день вечером появился посланец от доктора Леонова. Он принес сверток, оттуда извлек полушубок, меховую шапку, сильно поношенный костюм и пару сапог с собранными в гармошку голенищами. Станислав переоделся, спрятал свой мундир и спустился с чердака.

— Вот ваши бумаги, — сказал посланец, подавая ему фальшивые документы. — Теперь вас зовут Петр Николаевич Шульга. Вы учитель немецкого языка. Профессия совсем неплохая и подходит вам по всем статьям.

— Да, она вполне меня устраивает.

Станислав испытывал огромное облегчение. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Он внимательно просмотрел документы. На столе между тем появился самогон.

— За нашего учителя! — предложил Воронюк.

Станислав поднял стакан.

— Я хочу за Володю! Если бы не ваш сын, — обратился он к Воронюкам, — мне не понадобились бы ни эта одежда, ни эти документы. Володя! — позвал он.

Мальчик вышел из соседней комнаты, смущенный и гордый, что его позвали.

— Мы еще рассчитаемся с тем жандармом, который тебя ударил, — сказал Станислав. — И посмотрим, кого придется ставить к стенке. Твой отец, я и твоя мать обязаны тебе жизнью. Не знаю даже, как я смогу тебя отблагодарить. За твое здоровье, Володя!

Станислав прижал мальчика к своей груди. Воронюк поднял свой стакан как можно выше, его жена расплакалась. Только посланец доктора Леонова, присоединившись к тосту, не понял, чем заслужил такое внимание к своей себе маленький парнишка. Он ведь не видел, как себя вел мальчуган, когда в дом нагрянули жандармы.