Сын племени навахов - [34]

И тогда я понял, что мы, тэва, должны заключить мир с навахами. Не следует воевать с ними, когда нам угрожает враг, более страшный, испанцы, которые только и думают о том, чтобы завладеть нашей страной. Не лучше ли будет, если мы с навахами соединимся для борьбы с нашим общим врагом?

В это время пришли разведчики и сказали, что на равнине за каньоном они видели стадо овец и табун лошадей. Должно быть, мы находились неподалеку от лагеря навахов, так как вдали виден был дым от костров. Тогда воины взялись за оружие и подошли ко мне, ожидая моих приказаний. Я сказал им, что до вечера мы останемся в каньоне. Потом я отвел в сторону Начитиму, Кутову и нашего шамана и открыл им свои мысли. Выслушав меня, Начитима ответил:

— Сын мой, если удастся нам заключить мир с навахами, значит недаром умер Одинокий Утес.

— И те, что вместе с ним пали в бою! — подхватил Кутова.

— Отпустите меня! Я пойду в лагерь навахов и буду говорить с ними о мире, — сказал я. — Если я не вернусь, наш отряд отомстит за меня и сотрет их лагерь с лица земли. Навахов там не больше сотни, а нас триста человек.

Все трое одобрили мое решение. Узнав о нем, обрадовались и воины.

Было уже темно, когда я подошел к лагерю навахов и насчитал двадцать вигвамов. Громко крикнул я, что я — навах и возвращаюсь к моему родному народу. Люди выбежали из вигвамов посмотреть, кто я такой, а впереди шел мой дядя Белый Ястреб. Когда я назвал себя, он меня обнял и повел в свой вигвам. За нами последовало еще несколько человек и беседа наша продолжалась до поздней ночи. Я должен был рассказать им о своей жизни, о том, как добры были тэва ко мне и к моему брату. Я не забыл упомянуть, что брат мой был убит навахом, но ни слова не сказал о том, какое участие я принимал в последней битве. К счастью, в этом набеге не был повинен отряд моего дяди, и воины его не знали меня в лицо. Потом я предложил навахам заключить мир с тэва. Дяде понравились мои слова, но остальные сердито заворчали, а один из них сказал:

— Зачем нам заключать мир с тэва? Эти люди, словно муравьи, копошатся в своих пуэбло, а нам весело их убивать и угонять их лошадей.

Тогда я рассердился и крикнул:

— Плохо вам будет, если вы не заключите мира с тэва! Знайте, что тэва решили посылать большие отряды в страну навахов! Рано или поздно они перебьют всех вас, а вы не можете с ними справиться, потому что тэва живут в укрепленных пуэбло. Сейчас в каньоне триста воинов тэва ждут моего возвращения. Если я не вернусь к ним, все вы будете убиты. Я, военный вождь, привел их сюда, чтобы отомстить за смерть моего брата и многих тэва, павших в бою с навахами. Да, сегодня ночью вы были бы убиты, если бы я не решил заключить с вами мир и объединиться для борьбы с врагами всех индейцев, испанцами.

Услышав, что в каньоне скрывается отряд тэва, женщины, находившиеся в вигваме, подняли крик. Испугались и воины, которые сначала и слушать не хотели о мире. Дядя подошел ко мне и, поглаживая меня по плечу, сказал:

— Племянник, я горжусь тобой. Отныне не будет вражды между нами и твоими тэва. Я передам твои слова другим вождям нашего племени и они заключат с вами мир. Ты прав: не должны мы ссориться между собой, когда у нас есть общий враг — белые, которые притесняют всех индейцев. А теперь отведи меня в лагерь твоих воинов, я хочу с ними поговорить.

Придя в лагерь, мы сели у костра, и мой дядя до рассвета беседовал с нашим старым шаманом. Я был их толмачом. Начитима и Кутова слушали и одобрительно кивали. Дядя обещал привести через пятнадцать дней всех вождей навахов в Покводж и там заключить мирный договор с тэва. Потом дядя вернулся в лагерь. Весь наш отряд провожал его, и в тот день тэва пировали вместе с навахами. На следующее утро мы отправились в обратный путь. Теперь мы ехали верхом, так как навахи дали нам лошадей.

Солнце садилось, когда мы подъехали к Покводжу. Жители пуэбло выбежали нам навстречу. Велика была их радость, когда они узнали, что грозные навахи хотят заключить с нами мир.

Чоромана взяла меня за руку и повела на южную площадь, к дому своей матери. Второй этаж был уже выстроен, и Чоромана сказала мне, что она перенесла все свои вещи в новое жилище. По лестнице мы поднялись на крышу дома. В дверях Чоромана остановилась и шепнула:

— Теперь я могу сказать тебе: войди, мой муж!

Много лет протекло с тех пор, но я не забыл счастливого дня нашей юности. Теперь мы оба стары, очень стары, но счастливы по-прежнему.

В назначенный день приехали навахи — мой дядя и другие вожди, а также воины, женщины и дети. В подарок нам они привезли много одеял, и пригнали табун лошадей. Здесь, в нашей южной киве, был заключен мирный договор. Навахи и тэва не нарушают его и по сей день.

Когда умер старый летний кацик, члены Патуабу назначили меня на его место... Друг мой, слышишь? Нас зовет Чоромана. Я уверен, что она приготовила угощение — яичницу и маисовые лепешки.