Сын неба - [22]

– Командир! – крикнул он. – Мне больше не летать!

Только теперь Покрышев заметил, что Курочкин сидит в луже крови. Казалось, его ноги уходят в землю. Но у него уже не было ног…

Машина Федорова тоже осталась на земле. Летчик был ранен, он сидел в кабине, беспомощно уронив голову на приборную доску.

Раненых немедленно отправили в госпиталь. А обстрел прекратился так же неожиданно, как и начался. Вероятно, враг подумал, что все самолеты поднялись в воздух. На аэродроме установилась тишина. Покрышев посидел еще несколько минут в машине, потом тяжело вылез из кабины. От разорвавшихся снарядов шумело в голове. Пороховой дым вызвал во рту ощущение горечи. Сняв рукавицы, он взял горсть чистого снега, припал к нему горячими губами и стал с наслаждением есть.

На стоянке появился инженер. Он сначала подошел к истребителю Курочкина, потом Федорова и уже затем к покрышевской машине.

– Ну, браток, и покорежило же твою машину! – сочувственно произнес он, осматривая «томагавк». – Как ты сам цел остался?

– А я заговоренный, – усмехнулся Покрышев. – Вы лучше скажите, много времени потребуется на ремонт?

– Ремонт исключается. Скажите спасибо, если из трех соберем одну машину. И то с вашей помощью. Они ведь для нас незнакомы.

Покрышев даже сплюнул от злости:

– Ну хотя бы одну. Только быстрее!

Но когда машину отремонтировали, изменилась погода. И Покрышеву пришлось «погостить» на ленинградском аэродроме.

Только через неделю небо прояснилось и можно было вылететь. Появление Покрышева в полку для всех явилось радостным, неожиданным событием.

– А мы вас уже считали погибшим, – сказал начальник штаба Николай Минеев. – Как говорится, зачислили в графу «безвозвратные потери». Беляков и Халиманцевич доложили, что в ваш истребитель попал снаряд.

Покрышев хитро прищурил глаза:

– Меня никакой снаряд, никакая пуля не возьмут.

В эти дни радио сообщило о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Перейдя в контрнаступление, Красная Армия отбросила врага далеко от столицы, погнала на запад.

Летчики ходили радостные и возбужденные. Победа несказанно воодушевила весь состав полка. Каждый думал только об одном – как еще сильнее бить врага, чем помочь ленинградцам, чтобы облегчить их трагическую участь.

Первым удивил всех Чирков. Отправляясь сопровождать транспортные самолеты в Ленинград, он взял к себе в кабину ящик сливочного масла. Делать это запрещалось, так как дополнительный груз снижал маневренность истребителя и при определенных условиях мог сыграть роковую роль.

Полет оказался удачным. Довольный Чирков не выдержал и рассказал, как провез ящик масла.

Примеру Чиркова последовали и другие летчики полка: Петр Покрышев, Александр Горбачевский, Константин Коршунов, Иван Чемоданов, Иван Кукишев.

«Чирковским методом» продовольствие перевозили до тех пор, пока не потерпел катастрофу Иван Кукишев. Во время полета его истребитель обледенел и от перегрузки упал в районе Тихвина. После этого случая командование строго-настрого запретило летчикам брать в кабину дополнительный груз.

За полтора месяца транспортные самолеты, которые сопровождали летчики полка, перевезли в Ленинград семьсот пятьдесят четыре тонны продовольствия, а из осажденного города вывезли около семи тысяч ленинградцев.

Это был подвиг, который золотыми буквами вписан в историю обороны Ленинграда.

«НИЗШИЙ» ПИЛОТАЖ НЕМЕЦКОГО АСА

Над аэродромом низко плыли разорванные ветром облака. По летному полю гуляла поземка, наметала у стоянок холмики снега. Неутомимые труженики – солдаты в телогрейках из батальона аэродромного обслуживания до седьмого пота расчищали дорожки.

До вылета оставался почти целый час, а Покрышев уже был на стоянке. Вслед за ним появились Владимир Яковлев, молодые летчики Василий Беляков, Владимир Халиманцевич и Федор Чубуков.

У командирского истребителя хлопотал Аркадий Черномордик.

– Машина в порядке, механик? – приветливо обратился к нему Покрышев.

– А как же, товарищ командир!

– У пулеметов полный боекомплект?

– Сам проверял. Наши девушки-вооруженцы постарались на совесть.

– Спасибо! – И про себя подумал: «Сколько людей способствует успеху летчиков там, в небе! И какие это люди! Незаметные, скромные. Взять техников и механиков. Они ночью в тридцатиградусный мороз, на пронизывающем до костей ветру готовят к полету машины, пока летчики отдыхают. Просто диву даешься, насколько быстро они освоили техническое обслуживание «томагавков» и насколько надежно научились готовить машины. Правильно сказал недавно на партийном собрании замполит, что труд нашего технического состава можно оценить только одним словом – героизм».

Над аэродромом появились «дугласы». Ведущий качнул крыльями, приветствуя друзей. Покрышев помахал рукой, закрыл фонарь кабины и запустил мотор.

Истребители быстро набрали высоту и заняли свое место над «дугласами».

Показалось Ладожское озеро. Вот оно, лежит под ними огромное и безмолвное, закованное в лед, спрятанное под белым покрывалом снега.

«Место стало бойким», – вспомнил Покрышев слова начальника штаба.

Узнав о том, что над Ладогой начала действовать «воздушная дорога», гитлеровское командование группы «Север» приняло все меры, чтобы закрыть воздушный коридор. Для выполнения этой задачи были привлечены опытные фашистские асы. Многие из них прославились в небе Испании, Франции, Польши, Греции, успели отличиться на советско-германском фронте, за что получали награды из рук самого фюрера. За каждый сбитый самолет, особенно транспортный, им выплачивались крупные вознаграждения.